Освещаем факелами грот. На каменной плите покоится сверток в рост человека, обернутый широкими лентами бересты, обвязанный полусгнившими ремнями.

— Ого! Старинное погребение.

В давние времена юкагиры, обитавшие в горах Омолона и на Корокодоне[16], хоронили соплеменников, пеленая их в бересту и подвешивая к вершинам деревьев. Так хоронили умерших и некоторые индейские племена Аляски и Канады.

— Не древнее ли это анаульское погребение? Кто это, Яркан?

— Харги… — тихо отвечает юноша.

Ножом осторожно снимаю ремни, разворачиваю сухую бересту. Вот так находка!

Из развороченного свертка глядит сухое, старческое лицо, словно обтянутое коричневой кожей. Сохранились черные волосы, ссохшаяся роговица темных глаз, бурая кожа на костлявой груди. Она тверда, как железо. Стучу, точно по камню. В пещере сухо, холодно, и мумия, вероятно, лежит тут сотни лет.

— Брат, что ли?

Костя кивает на Синего Орла — его лицо поразительно схоже с маской в берестяном саване.

— Уж не Синий ли это Орел, который привел анаулов триста лет назад в хребты Омолона?

— Интересно, — спрашивает Костя, — сохранился ли у Чандары амулет? Помнишь, Илья рассказывал?

Знаками прошу Яркана снять у Чандары ожерелье. Яркан опускается на колени, развязывает замшевые ремешки на груди отца и осторожно снимает цепочку белых костяных бляшек. Юноша протягивает ожерелье; рука его дрожит.

Тончайшим резцом неизвестный мастер вырезал из мамонтовой кости миниатюрные медвежьи головы. Они сцепились оскаленными клыками, образуя странное ожерелье. Возвращаю музейный амулет Яркану. Ожерелье отдадим Нанге.

Стоим, опустив голову. Факелы догорают, освещая неподвижное лицо Чандары.

Пора выбираться на свет. Пусть эта холодная пещера будет склепом и последнему вождю анаулов. Он хотел повернуть колесо истории вспять, и оно раздавило его.

Глава 9. Последний перевал

Глава 9. Последний перевал

— Э-эгей… берегись!