— Ну, — спросил он внезапно, — что ты думаешь об этом индейце, столкнувшемся с современной цивилизацией?

— Ничего хорошего — ни о нем, ни о цивилизации. Впрочем, я не могу поверить, что этот мрачный и карикатурный оборванец — чистокровный индеец.

— По его приплюснутому, как у рептилии, черепу ты можешь узнать шошона, или индейца из некогда могущественного племени змеи[332], одного из самых древних на североамериканской земле. Его сородичи еще живут сегодня в Орегоне и на севере Калифорнии, хотя многие из них эмигрировали в штат Юта. Так что он-то и являет собой тип чистокровного краснокожего.

— Как, — с жаром возразил бывший супрефект, в чьей голове после чтения классических приключенческих романов сохранилось множество юношеских иллюзий, — этот бездельник принадлежит к племени тех самых натчезов, которых любил и воспевал Шатобриан?[333]

— К боковой их ветви, но в целом именно так.

— Может быть, этот попрошайка — еще и сын одного из неукротимых воинов, героев чудесных повестей Купера?

— Скорее не сын, а внук.

— Никак не укладывается в голове, чтобы индейцы столь быстро деградировали!

— Дорогой мой друг, пора уже похоронить общепринятые заблуждения. Да не прогневаются на меня маны[334] могикан, последний из которых отнюдь не умер[335], а вместе с ними и алгонкины, натчезы, делавары и прочие ирокезы, делавшие честь племени краснокожих, как и те, кто их прославил, будь то Шатобриан, Фенимор Купер, Майн Рид, Ферри, Эмар или Дюплесси, но личность, собирающаяся делать пересадку в Сакраменто, чтобы добраться до страны мормонов[336], и попутно клянчащая в поездах на железной дороге, как это делают наши европейские нищие в пригородных поездах, повторяю тебе, и есть современный индеец. От нее, может быть, отличаются лишь те, кто живет в резервациях.

— Что ты подразумеваешь под словом «резервация»?

— Территории, где государственные мужи Соединенных Штатов собрали индейцев, насильно согнанных со своих исконных земель. Им запрещено выезжать оттуда, как говорят, под угрозой расстрела на месте. Только эти краснокожие и сохранили еще в какой-то мере обычаи своих предков.

— Поверьте мне, джентльмены, в большинстве случаев индейцев переселяют в резервации исключительно ради их же блага, — вступил в разговор незнакомец, приструнивший краснокожих пассажиров. — Если бы белое население Дальнего Запада было более многочисленным, города не столь велики, а места, где можно тайно раздобыть алкоголь, встречались бы почаще, будьте уверены, что все эти кочевые племена, чьи достоинства так преувеличили писатели, не желали бы ничего лучшего, как присоединиться к такой цивилизации. Ибо под ее сенью множество типов, подобных тому, кого вы видите перед собой, могут влачить тупое и ленивое существование, столь дорогое сердцу каждого краснокожего.