И впрямь, поднялась жуткая буря. Внезапно, как это часто случается в районе экватора, и бешено, словно смерч, закружились воздушные потоки, опровергая столь ужасным образом восклицание Жюльена: «Не может быть!»
Ни в одном другом районе мира нет ничего подобного тому, что можно наблюдать в некоторых областях Кордильер, где практически каждое утро или в послеполуденный час неистовствует самый настоящий ураган.
Не успел Жюльен найти объяснение этой аномалии в вулканической деятельности Чимборасо, как ужасающей мощи вихрь, в котором смешались воедино воздух, дождь и град, захватил его в свои цепкие объятия, швырнул наземь и покатил к распластавшимся на тропе мулам: жаркий пояс, и особенно Эквадор — страна, где природа конвульсирует особенно часто, любит преподносить подобные сюрпризы путешественникам из стран с умеренным климатом. Ослепленный, оглушенный, разбитый, не в силах шевельнуться, парижанин как бы перестал ощущать самого себя среди этого хаоса.
Раскаленное небо низвергало потоки пламени, разбивавшиеся о вулкан, впадины в горах словно выплевывали молнии, раскаты грома сотрясали все вокруг. Буря с ревом вырывала из почвы валуны, тут же скатывавшиеся в бездну. Град обрушивался на землю картечным шквалом. Все, что еще недавно двигалось, дышало, теперь словно бы перестало существовать.
Этот ужасный катаклизм продолжался два часа. А затем тучи, душившие гору, рассеялись, вой ветра постепенно стих, дождь прекратился, и солнечные лучи окрасили в пурпуровый цвет снежный купол, венчавший вулкан-исполин.
Поскольку мулы, руководствуясь инстинктом, вовремя разлеглись плашмя на земле, ураган не смог закрутить их и сбросить в бездну, словно соломинку.
Жюльен, вскочив на ноги, обнаружил, что друг его был прижат ветром к огромному камню. Жак издал радостный крик при виде товарища — целого и невредимого. Погонщики мулов, прятавшиеся от бури среди своих подопечных, поднялись и стали радостно перекликаться.
— А где же проводник?! — воскликнул вдруг Жюльен, не приметив своего спасителя.
И тут из пропасти раздалось жалобное стенание — отчаянный зов, в котором звучали и страх и боль:
— Ко мне, мэтр!.. Ко мне!.. Спасите своего слугу!..
ГЛАВА 10
ГЛАВА 10