— Пить!.. — прохрипел раненый затухающим голосом.
Перро бросился к реке, а Жак и Жюльен, приподняв полковника, прислонили его к дереву. У несчастного появилась на устах легкая улыбка, в которой смешались ирония и мягкость: за ним ухаживали люди, которые имели все основания смертельно ненавидеть его.
— Вы очень добры, — пробормотал он. — У меня же никогда не было времени на проявление подобных чувств.
— Вам нельзя говорить, — тихо сказал ему Жюльен, — вы должны беречь силы.
— Зачем? Я уже свел счеты с жизнью. Для меня все кончено… Важно лишь, что… я ничего не украл… Пить…
Тут как раз вернулся Перро с кожаной флягой, полной воды:
— Возьмите, месье, и не держите ни на кого зла.
Янки жадно припал к фляге.
— Спасибо, — произнес он, не убирая с груди руку, закрывавшую рану. — А как Боб?
— Он мертв, — ответил Жак.
— Тем хуже… Я собирался просить вас проявить к нему милосердие… Поскольку его нет в живых, мне теперь уже ничто не мешает признаться, что я лгал управляющему… Я знаю, вы во благо употребите принадлежащее вам по праву наследство… Кажется, мне полегчало от этого признания… Я понял, что люди не так уж плохи, как думалось мне до сего дня… Месье де Клене!.. Месье Арно!.. Жизнь уходит от меня… Я не боюсь смерти… Но если вы скажете, что не питаете больше к нам, несчастным, ненависти из-за… лепрозория… — это было мерзко… не правда ли?.. — мне будет легче умереть…
— И я лично, и друг мой Жак прощаем вас! — торжественно молвил Жюльен.
— Благодарю! — прошептал раненый. Его дыхание прервалось, взгляд остыл, рот открылся.
— Все кончено, — констатировал Перро.
— Да покоится он в мире! — обнажая голову, произнес Жак.
ГЛАВА 20
ГЛАВА 20