Но об этом разговоре Эрики Буслаеву стало известно позже.

Придя в посольство, Антон имел намерение доложить обо всем резиденту, но тот только что пришел с явки с агентом и был занят обработкой полученных от него материалов. Лишь спросил:

— Ты чем-то расстроен, Антон?

— Эрика для нас бесперспективна, Ованес Акопович. Она — провокатор чистой воды. Все! Ставлю на ней крест!

Отложив в сторону дела, резидент сказал:

— Зачем же падать духом? Радоваться надо, что разобрался с ней. Плохо, что друга ее мы потеряли. Однако в нашем ремесле опрометчивость смерти подобна. И мы не могли бы доверять агенту, завербованному с подачи провокатора.

— Да, конечно, — окрыленный поддержкой резидента произнес Антон. — Жаль только потерянного на нее времени.

— Как ты можешь так говорить, Антон? Ты обезоружил контрразведку страны пребывания на целую боевую единицу. Эрику уже не смогут подставить нашим ребятам. Все! Она выбита из седла! Перед этим ты «нокаутировал» провокатора от НТС Брунова-Капустина, действовавшего против наших граждан. Ему тоже не оправиться!

— Может быть, ориентировку на Игоря Капустина и Эрику Альтшуль составить для Центра, пока свежо в памяти?

— Это другое дело. И приложи их фото, которые ты негласно сделал. Один экземпляр оставь здесь для внутреннего пользования. Другой отправим в Москву. Пусть это послужит предостережением и для сотрудников советских представительств в Германии, и для наших туристов, выезжающих за рубеж. Озаглавь ориентировку так: «Осторожно, провокаторы!»

— Значит, мой имидж сработал, если решили подловить на увлечении книгами, — все еще не мог успокоиться Антон. — Такая провокация!

«ЕГО ВРАГ — СЛУЧАЙНОСТЬ»

«ЕГО ВРАГ — СЛУЧАЙНОСТЬ»

Бартлоу и Лодейзен в служебном кабинете прослушивали через наушники магнитофонные записи. Лодейзен сидел у столика и жевал резинку. Бартлоу то ходил, то останавливался, чтобы попыхтеть вечно потухающей сигарой. За ним тянулся длинный белый шнур.

— Твое самое сильное впечатление о Буслаеве, Джерри? — поинтересовался Аллан Бартлоу.

— Устремленность. Это — серьезная помеха, Аллан.

— Наш расчет на человеческие трещины в нем. Они делают личность податливой и сговорчивой. Стоп!

Лодейзен остановил ленту.

— Фанатик! — бросил он, ухмыльнувшись.

— Буслаев — тонкий человек, Джерри. Но почему он не отказывается от встреч с Кейлебом, действующим достаточно прямо? Раскусил подставу, но хочет убедиться в этом? Дай-ка его разговор с Еленой. Быть может, он что-либо прояснит.