Елена Петровна немало пережила, слушая рассказ учительницы. И за себя, и за Вероню. Взрослому человеку, понятно, что Лида пыталась оправдать таким образом недостойное свое поведение матери-кукушки. В то же время стремилась вызвать у дочери чувство жалости к себе, оболгать отца, очернить ее, мачеху, чтобы отвратить от них.

Ну а подростку каково?..

Отныне Елене Петровне стали понятными столь резкие перемены в поведении и характере Вероники. Ясно, что она попала под влияние родившей ее женщины, встречавшейся с ней почему-то тайно, когда можно было это делать открыто. И это выглядело, как подлость, хорошо просчитанная и далеко идущая. Елена не раз пыталась поговорить с ней, но Вероника уходила от разговора, замыкалась в себе. Плохо стала относиться и к братишке Мише, с которым была всегда неразлучна. Грубила отцу. Антону Елена говорить ни о чем не стала, чтобы не волновать. Сама пыталась найти подход к девочке, проникнуть в ее душу, обогреть в этот трудный для нее час, возможно, час решающего выбора. «Неужели предпочтет Лиду? — подумала она, — Столько труда, столько души вложила в нее. Да и жили в согласии, в любви…»

В Германии Антон и Елена делали все возможное, чтобы Вероня и Мишуня увидели как можно больше интересного, обогатили себя знаниями, впечатлениями. В дни отдыха посещали музеи и выставки, выезжали с ними на озера, на рыбалку, в лес по грибы. Боясь отравиться, немцы пренебрегали дикорастущими грибами, боровикам и маслятам предпочитали искусственно выращенные шампиньоны. Зато наши семьи с удовольствием собирали их, готовили вкусные блюда, делали заготовки на зиму.

А как-то Антон добился визы на поездку в Бухенвальд, находившийся на территории ГДР. Не испытавшим войну детям хотелось показать, что представлял собою фашизм. Здесь он был представлен во всей своей «красе», наиболее наглядно и убедительно.

Мемориал борцам антифашистского сопротивления и жертвам фашизма стоял на склонах горы Эттерсберг, несколько ниже самой территории бывшего концлагеря Бухенвальд. На нижнем склоне ее, слева от «кровавого пути», ведущего к нему, — выложенный из камня проход к мемориалу. Вниз по склону — широкий путь, символизирующий спуск во мрак и ужасы фашизма. Путь этот переходит в широкую «дорогу наций», соединяющую три воронки — могилы, в которых эсэсовцы погребли десятки из сотен тысяч умерщвленных в «лабораториях» и печах Бухенвальда. На восемнадцати стелах, увенчанных чашами, в которых постоянно поддерживается огонь, высечены названия стран, граждане которых стали мучениками Бухенвальда только за то, что отстаивали свой дом, свою землю, своих детей от гитлеровских захватчиков. Отсюда берет начало дорога, ведущая вверх, символизирующая «путь в свободу». На этом пути возвышается скульптурная группа, изображающая восстание узников концлагеря в апреле 1945 года. За этой группой — площадь, увенчанная 50-метровой башней с высеченными на ней словами бухенвальдской присяги.