Купревичу же это было вновь. Он уехал, когда Москва еще не знала воздушных тревог. Потому сейчас, когда брат уснул, ему сделалось немного не по себе. Он погасил свет и, отогнув штору, выглянул в окно.

Пусто, мертво. Мутно сереет грязный мартовский снег. А в черной высоте пляшут над крышами безглазых домов оранжевые зарницы взрывов.

Купревич аккуратно задернул штору, включил свет и устроился поближе к телефону. Он не знал, когда придет за ним машина, не знал и другого — куда его повезут. Вообще не знал ничего.

А совсем недавно все было ясно и просто. Был Юрий Купревич — старший научный сотрудник института химии Академии наук СССР, была своя тема, свой шеф, своя лаборатория, была семья, жена Лена… Потом началась война, и его направили на химические предприятия Востока — помогал внедрять новые технологические схемы, разработанные институтом. И пошло: мотался с завода на завод, организовывал связи, помогал, покрикивал, хвалил и жаловался… Сам всевышний не поймет, кем является сейчас кандидат химических наук Купревич — не то научный работник, не то толкач, не то инспектор.

Пока крутился волчком в этой затянувшейся командировке, немцы успели оккупировать добрую половину европейской части страны, брат Николай получить ранение и вернуться на работу в наркомат. А Лена стала военврачом, и Купревич застал дома лишь пачку ее писем, присланных оттуда, с войны, где давно полагалось быть ему, а не ей.

Вспомнив о письмах жены, Купревич улыбнулся. Стало веселее — Ленка жива, здорова, Москва живет и борется…

Только вот одно не ясно. Зачем его вызвали? Институт химии давно эвакуирован, Академия тоже. Пришла телеграмма от профессора Дубровина, потом вторая — от директора института. Приказано прибыть в Москву. Пожалуйста. Прибыл. С великой радостью. А что дальше?

Дубровина Купревич отлично знает, учился у него. Профессор руководил его работой над диссертацией. Теперь у него новая должность — член научно-технического Совета по разработке химических проблем оборонного значения. Есть такой при Государственном Комитете Обороны. Не шутка. И вот этому занятому важнейшими делами человеку зачем-то вдруг понадобился затерявшийся в тылу Купревич. Зачем?

По телефону Дубровин ничего объяснять не стал. «Ждите. Придет машина. Привезет куда надо». Вот и все. Кратко и деловито. Совсем не похоже на прежнего приветливого чудака-профессора.

Купревичу надоело сидеть. Он встал, выключил свет и вновь отдернул штору. На окраинах города по-прежнему гулко гремели зенитки, по-прежнему в черном небе плясали огненные всполохи.