Глава двадцать седьмая  Золотой зародыш

Сайхуи остался с двумя даосскими монахами. Долгие месяцы оии неустанно путешествовали, ведя кочевой образ жизни. За это время они исколесили вдоль и поперек весь Китай, находя вдохновение в любом месте и любом событии. Где бы ни оказались трое путников – на окутанных туманом заоблачных горных вершинах, среди пестрых лоскутов северных равнин или в многолюдном, бурно растущем городском центре, – даосы объясняли Сайхуну, что все вокруг является частью Пути. Они учили его, что вселенная становится реальной для того, кто мог отождествить себя с ней. Если же человек воспринимал ее как нечто внешнее, она становилась нереальной, иллюзорной. Иллюзии и реальность соотносились как Инь и Ян, а значит, представляли собой одно целое.

Умение плыть в бескрайних потоках вселенной было не менее важным, чем созерцание в состоянии полной неподвижности. Основной задачей для них являлось практическое ощущение жизни, испытание собственных знаний и философии в общении с другими людьми и подтверждение выводов, сделанных на основе наблюдений. Жизнь, говорили монахи, всегда будет иметь превосходство как с точки зрения простого изучения книг, так и для неестественности, свойственной миру монахов.

Их нетрадиционный подход и потрясающая способность проникать вглубь вещей придавали их учению необычные черты. Приводя в подтверждение своих поучений даосские пословицы, они нередко давали этим пословицам удивительно новую, непривычную интерпретацию. Например, свою жизнь странников они объясняли фразой: «Не выходя их дверей моего дома, я могу познать все существующее на земле и на небе». Сайхун считал, что смысл изречения безусловно заключался в необходимости совершенствования созерцания. Нет, с видимым удовольствием возражали монахи, развивая мысль более масштабно: «не выходя из дверей моего дома» означало «не умирая слишком рано». А возможность «познать все существующее на земле и на небе» объяснялась как завершение жизненного задания и связанное с этим устранение всех последствий своих прошлых жизней. Общий же смысл изречения монахи толковали как необходимость завершить данные судьбой земные предначертания в течение одной жизни. Подобную цель нельзя достигнуть за счет простой монашеской жизни, поскольку, чтобы «познать все существующее на земле и на небе», необходимо самостоятельно исследовать земную жизнь.

Несмотря на свою образованность, интеллигентность и начитанность, два старика-даоса отвергали традиционные книжные знания и смеялись над потугами ученых. С их точки зрения, теории были лишь досужими рассуждениями, рассказы не могли заменить настоящих приключений, а всякие манускрипты и древние тексты не шли ни в какое сравнение с непосредственной передачей знаний от мастера к ученику. Все эти отличия между отдельными школами и стилями, равно как и засекреченность их знаний, были совершенно бесполезной придумкой, а интеллект был ценен только в случае, если человек проверял и доказывал свою интеллектуальность лично, собственным телом и душой.