Слушая конспект Джафаровой речи, я подумал: действительно, может быть, все эти распри, раздирающие страну, когда нам больше всего нужно единение, а не рознь, идут не под знаком наций и народов, а под гнетом бескультурья и злобы, которую человеку всегда было свойственно срывать на ближнем, на том, кто под рукой, а не искать и наказывать истинного виновника его бед?

17

17

Утром следующего дня за мной зашли первый и второй секретари. Они были по-особому подтянуты и даже торжественно горды. Первый протянул мне репортерку, и по ее тяжести я понял, что она снова полна боеприпасами.

Мы получили инструктаж у Генерала, пожали руки провожавших, выслушали их напутственные слова и спустились в холл, где клеточная ворона закаркала и забила крыльями нам вслед.

На улице нас ожидал мой старый друг — чисто вымытый, без следов помады, с гостеприимно распахнутыми люками. Второй сел за руль, мне было предложено командирское кресло, первый придерживал свернутые флаги. Мы тронулись.

Казалось, что мы очень долго крутили по городу между стоящими на тротуарах людьми, пока не выбрались к главным воротам в городской стене. Возможно, так и было задумано.

Патрульные распахнули ворота и отдали нам честь. Молодая женщина замахала платком. Броневик выехал из города и на секунду приостановился, словно в раздумье. Сзади железно брякнули захлопнутые за нами тяжелые створки. Подстегнутая этим звуком, машина плавно побежала вниз по дороге к подножию холма, где нас ожидали старшие офицеры части. И хотя я знал о предварительной договоренности с ними нашего Генерала, всякий раз, когда внизу вспыхивали стекла бинокля, малодушно жалел, что ввязался в эту историю, которая неизвестно чем закончится.

Броневик объехал воронки, оставленные маленьким настойчивым майором, сделал еще два-три поворота и остановился. Мы переглянулись и одновременно вздохнули. Вылезать из уютной машины очень не хотелось…

Медленно мы пошли навстречу тоже двинувшимся к нам офицерам во главе с полковником. Секретари шагали по бокам, чуть приотстав, держа перед собой развернутые флаги — андреевский и красный. В моих руках полоскался белый.

Пройдя установленный церемониал, мы смешались в одну группу и направились к солдатам, выстроенным на поле в каре, в центре которого стоял походный стол и лежал на нем мегафон.

По дороге маленький майор толкнул меня в бок как доброго знакомого и шепнул: «Что там у вас? Власть поменялась?»

— Не знаю, — тоже одними губами, не поворачивая головы, ответил я. — Похоже, просто восстановилась.

Мы стали возле стола. Полковник произнес несколько поясняющих слов и властно кивнул мне на мегафон. Я взял его и сделал несколько шагов вперед.