Показался велосипедист. Он ехал медленно, опустив голову, но когда поравнялся с Мирдзой, поднял на нее глаза.

Он остановился и спросил:

— Как ты догнала меня?

— Пробежала бегом до соседнего хутора, у хозяина есть мотоцикл. К счастью, парень ехал в город. Видишь, догнала перед самым шоссе на Вентспилс!

— Ты прочитала?

Она кивнула, спросила:

— Пойдем назад?

— По-моему, лучше вперед!

— Тогда ты в случае провала выдашь всех твоих друзей, которые тебе помогали скрываться.

— У меня нет паспорта. Так я больше не могу жить. Стоит мне пойти в город, и я буду арестован. Так зачем мне ждать, когда меня возьмут? Уж лучше вырваться отсюда на Запад или сдаться чекистам. Но на последнее я не пойду.

Она настойчиво повернула велосипед назад и пошла с другой стороны.

— Подожди до весны… Я думаю, что ты не совершил больших грехов. Не может быть, чтобы тебе дали больше трех лет…

— Три года! Ты забыла, что у меня есть радиостанция…

— Ты ничего не передавал сам. Ты только служил связным. Ну, подожди немного. Как только я защищу диплом, мы что-нибудь вместе придумаем. Ты ведь хочешь, чтобы я ждала тебя?.. Подумай, Бертулис!

Несколько месяцев назад Мирдза и не подозревала, на какие муки совести она обрекает себя, принимая задание полковника Балодиса. Сейчас она чувствовала себя предательницей, кляла себя в душе, но старалась говорить с Бертулисом ободряюще и ласково.

— Отдай мне письмо! — попросил Бертулис.

— Нет, это письмо надо немедленно сжечь, как только мы вернемся домой. Если его обнаружат чекисты, оно может увеличить твой срок наказания.

— Но это же смешно! Разве есть здесь кому-то дело до того, что какой-то Бертулис решил бежать на Запад? Вот схватить шпиона Бертулиса важно. И меня схватят!

— Бертулис! Давай будем считать, что отказ от бегства за границу — это твое любовное объяснение. Если ты уйдешь, ты потеряешь меня навсегда. Если останешься — нам предстоит лишь недолгая разлука. Ты ведь не трус, ты настоящий мужчина! Ты знаешь, что сейчас я стою на жизненном перекрестке! А когда я стану работать, ты пойдешь и сдашься! Я буду ждать тебя, буду хлопотать за тебя, буду думать о тебе!

Шли они очень медленно и разговор вели тихий. То он обронит слово, то она, но оба знали, как дорого придется платить за все сказанное.