Не сдержавшись, я нанес карлику удар своим посохом в его безобразно раздутую голову. И я ударил его тем концом, на котором был закреплен заостренный кусок оникса, от чего его лицо мгновенно залилось кровью. Он повалился на пол, дико крича и призывая наследника на помощь.

Но Песнь Дыма даже не сдвинулся с места.

Внезапно карлик кинулся ко мне и стиснул челюсти на моей лодыжке. Боль пронзила меня, как ожог от огня. Я вонзил острие кремниевого ножа ему в глазное яблоко, и он отпустил меня, а потом изо всех сил погрузил лезвие ему в живот и держал, пока душа не покинула его бренное тело.

Затем я обратился к наследнику:

— Теперь тебе придется оставить меня здесь. Ты должен взять с собой Огненное Перо и Одинокую Бабочку, чтобы вместе с ними бежать из города.

Но, услышав мои слова, Песнь Дыма заговорил с интонацией, которой я никогда не слышал прежде:

— Теперь я — правитель этого города и приказываю тебе, Пактуль, отправиться с нами. Где бы мы ни оказались, ты станешь моим верховным жрецом. Это говорит тебе твой новый Властитель!

Однако я знал, что остатки дворцовой стражи теперь устроят на меня охоту. Они пожелают пролить мою кровь, и мне не хотелось подвергать опасности жизни детей. А потому я сказал:

— Для меня это была бы огромная честь. Твоя готовность сделать меня верховным жрецом и есть для меня высшая награда перед тем, как я отойду в священный мир, населенный душами моих предшественников-писцов. Но ты должен оставить меня, и да хранит тебя Ицамна, самый могущественный и справедливый из богов!