– Вряд ли они докопаются до истины. Да и что с того?

– Ты разве не боишься, что они узнают нашу тайну? Может быть, мы потеряли бдительность, когда согласились на их приглашение приехать сюда?

– Не бойся! Даже если и узнают что-то, то до истины они никогда не докопаются, только будут строить догадки.

– Хорошо, будем надеяться, что дальше догадок не пойдет, – сказала я задумчиво, наблюдая за белыми кувшинками, которые от ветра и ряби в пруду плавно покачивались. – Да, папа, я тебе вот еще что хотела сказать, – я подняла глаза на Джеймса.

– Да, дочка, слушаю тебя, – сказал он, сосредоточившись.

– В последнее время меня мучают тревожные сны, – выпалила я, вздохнув.

Джеймс положил руку на мое плечо и потер его.

– Дочка, пойми меня, что бы ты ни видела во сне, рано или поздно нам придется столкнуться лицом к лицу с нашим врагом. Здесь ничего не поделаешь.

– Дело не только во снах. Здесь что-то не то. Есть неувязка.

– Так дочка, слушаю тебя внимательно, – Джеймс опустил руку.

– Винсент собрался создать армию бойцов. Так?

– Так.

– Если он похитит младенцев, почему ему нужно ждать столько времени, пока они вырастут?

– Думаю, что он хочет воспитать их на свой лад и не планирует наступление сейчас, а отложит его еще на шестнадцать лет.

– И много младенцев в нашем обществе?

– Если собрать по всему миру, то несколько десятков найдется, я думаю, – ответил отец неуверенно.

– Хорошо, представь такую ситуацию: Винсент их соберет, затем Марина и его мама будут их нянчить и выкармливать, а он – воспитывать?

Джеймс опустил глаза, а затем, прищурившись, сказал:

– Ты права, дочка. Мы что-то упустили. Надо еще раз хорошо все обдумать.

– Хорошо, папа! Пожалуйста, береги себя, – сказала я с мольбой в глазах и, взяв его ладонь, крепко сжала.