Я заметил, что надеюсь преодолеть препятствия, раз они оказались по силам его прекрасным спутницам. Затем он сообщил мне, что сэр Герберт Тейлор произведен в генерал-адъютанты, и пожелал мне всего лучшего.

Я посидел часок, размышляя о характерах, надеждах, целях и интересах людских, и пришел к заключению, что незнакомец—солдат, обычный ход мыслей которого отразился и в этом коротком случайном разговоре.

Возобновив свой одинокий путь, пересекавший русло Роны, я еще два часа взбирался по крутому склону к перевалу и очень обрадовался, увидев на вершине холодно поблескивающий водоем, который называется Озером Мертвых. Тропа была занесена снегом как раз в самом опасном месте, где один неверный шаг мог привести неосторожного к гибели. Большая группа туристов по ту сторону перевала, по-видимому, вполне сознавала трудность положения: они остановились и серьезно обсуждали с проводником, как им поступить. Решено было сделать попытку. Первой пошла молодая женщина с необычайно милым и ясным выражением лица. Она тоже была англичанка. Залившись румянцем, дрожа и смеясь над собой, она все же бодро шла вперед и благополучно поравнялась бы со мной, если бы не камень, случайно повернувшийся под ножкой, слишком изящной для этих диких гор. Я бросился вперед и, к счастью, спас ее от гибели. Она поняла, чем обязана мне, и скромно, но с волнением высказала мне свою признательность. Почти тотчас к нам присоединился ее муж и сжал мою руку с горячим чувством человека, который только что чуть не потерял самое дорогое для него существо. Дама нашла нужным оставить нас вдвоем.

— Вы англичанин?—спросил ее муж.

—Американец.

—Американец! Вот странно… Вы не обидитесь, если я задам вам вопрос? Вы спасли мне больше, чем жизнь: случись что-нибудь с моей женой, я сошел бы с ума. Так разрешите спросить вас: могу я предложить вам деньги?

Я улыбнулся и ответил ему, что, как это ни покажется ему странным, я хоть и американец, но джентльмен. Он смутился, и его благородное лицо омрачилось так, что мне стало жаль его. Он, видимо, искал способа выразить, насколько он считает себя моим должником, но не знал как.

— Мы можем еще встретиться, — сказал я, пожимая ему руку.

— Вы не откажетесь взять мою карточку?

— С большим удовольствием.

Он вложил мне в руку визитную карточку, на которой значилось: «Виконт Хаусхолдер», а я взамен дал ему карточку с моим скромным именем.

Он посмотрел на карточку, потом на меня и снова на карточку: по-видимому, его осенила какая-то приятная мысль.

— Вы посетите этим летом Женеву? — быстро спросил он.