На все эти замечания и вопросы я отвечал, как мне позволял мой собственный ограниченный опыт. Причем постарался внушить моему приятелю, что он воспринимает все слишком буквально: все, что он читал про великое политическое бревно, треножники и места наверху, нужно понимать только как аллегорию.

— Скажите же мне тогда, сэр Джон, что это за штука — аллегория?

— В данном случае, мой дорогой сэр, это конституция.

— А что такое конституция?

— Ну, как вы сами видите, в некоторых случаях это — аллегория.

— Значит, нас не пошлют наверх, как написано в книге?

— Только в переносном смысле.

— Но ведь все эти Великие Сахемы, ребусы и, в первую очередь, куцые существуют на самом деле? Нас же выбрали по-настоящему?

— Да, по-настоящему.

— А позвольте спросить, в чем же заключаются наши обязанности?

— Мы должны действовать практически, следуя буквальному смыслу переносных, подразумеваемых, иносказательных и юридических значений Великого Национального Договора, толкуемых в рамках закона.

— Боюсь, сэр Джон, что нам придется стоять двойные вахты, чтобы проделать такую уйму дел в такое короткое время! А вы по-честному думаете, что этого самого бревна не существует?

— Оно и существует и нет.

— А эти три реи, как написано вот тут?

— И существуют и нет.

— Говорите же прямо, сэр Джон, заклинаю вас! Все эти разговоры о восьми долларах в день — тоже надувательство?

— Вот их-то, я полагаю, надо понимать в буквальном смысле.

Тут Ной немного успокоился, и я воспользовался случаем отговорить его от попыток помешать Бобу посещать заседания Собрания. Депутаты пользуются правом неприкосновенности, и если он будет вести себя неосторожно, у него смогут возникнуть неприятности с приставом палаты. Кроме того, пререкания из-за пустяков несовместимы с достоинством члена законодательного собрания — тот, кому вверены великие государственные дела, обязан придавать первостепенное значение внешнему благообразию, на которое его избиратели обращают больше внимания, чем на что-либо другое. Ной обещал вести себя осмотрительно, и мы расстались, чтобы встретиться вновь тогда, когда нас соберут для принесения присяги.

Прежде чем продолжить мое повествование, я хотел бы упомянуть, что нам в то же утро удалось сбыть товар, в который мы вложили свои капиталы. Все взгляды Высокопрыгии пошли по высокой цене, и я имел случай убедиться, как хорошо бригадир понимал состояние рынка в своей стране: с особой жадностью раскупались именно взгляды на состояние низкопрыгийского общества. Но та же неожиданная удача, которая вознесла внезапно на головокружительную высоту столь многих из сильных мира сего, больше всего улыбнулась нашему коку. Читатель помнит, что в обмен на товар, который сам он назвал помоями, он взял тюк «характерных взглядов Низкопрыгии», которые совсем не пользовались успехом в Высокопрыгии. Но в Бивуаке эти товары были приняты как новинка, потому что прибыли из-за границы, и кок в одно мгновение распродал их с колоссальной прибылью. Повсюду только и было речи о том, что на рынке появился какой-то новый и совершенно необычайный товар.