Ная повернула голову Кат Рена в другую сторону.

Вскоре все четверо грузили на лошадей продукты, принесенные гномами, и прощались.

Кат Рен в расстроенных чувствах стоял среди своих сородичей, потом присел и долго с ними разговаривал, объясняя сложившуюся ситуацию.

Рау сидела в седле, Кристиан держал лошадь под уздцы и следил за своим другом.

Наконец Кат Рен встал, оглядел всех собравшихся, которых оказалось больше сотни, и сказал:

– Дорогие мои соотечественники. Я ухожу, но с надеждой, что когда-нибудь обязательно с вами встречусь. Мне вас никогда не забыть. Вы мне остаетесь родными навсегда, потому что и моя родина здесь, на этих землях. Прощайте и верьте в самое прекрасное, что есть на этом свете. Зло мы постараемся уничтожить на нашей земле, чтобы всем жилось свободно и хорошо. – Он помог Нае взобраться на коня, помахал рукой своему народу, который со слезами провожал его и его друзей. – Я обязательно еще вернусь, – повторил он. Всадники двинулись в путь.

Впереди перед ними раскинулся лес. Вековые деревья, заросли, которые можно было преодолеть с большим трудом, и колючие кустарники.

Дорога, по которой они продолжили свой путь, вела именно туда, и Кристиан остановил своего коня. Он взглянул на Рау, которая прижалась к нему и повернула голову в сторону Кат Рена.

– Я что-то не припомню, раньше здесь была такая дорога? – спросил он.

– Еще бы, столько времени прошло, – ответил подъехавший Кат Рен.

– Ну и что?

– Как что? Жизнь идет и не останавливается. Мы на верном пути, раз я встретил своих сородичей. Деревья растут, значит, взрослеем и мы. Вспомни, какие мы были тогда голожопые, и девчонки над нами смеялись.

– Я не смеялась, – возразила Ная.

– Я видел, как ты тогда на меня смотрела. – Кат Рен прижал девушку к себе и поцеловал. – Неужели я был тогда тебе неинтересен?

– Ты просто пошляк, – отвернулась от него Ная. – Я смотрела в другую сторону.

– Вот в ту самую сторону смотрела Рау, а не ты.

Ная потянулась к юноше губами и прошептала:

– Ну и что. Хоть и смотрела на твой голый зад, который совершенно не прикрывали твои тряпки – это еще ничего не значило. А ты все замечаешь, как тебе не стыдно?

– Мне уже тогда было приятно чувствовать твой взгляд, – ответил Кат Рен. – Я знал еще тогда, что ты будешь моей.

– Какой ты был самоуверенный, – покачала она головой.