— Там посмотрим, так ли это на самом деле, сэр.

— Если вы думаете, что я упрямец, то вам следует познакомиться с этой женщиной, а потом я на вас погляжу. Да, так и сделаем. Я встречусь с ней, но только в том случае, если вы будете меня сопровождать. Ты тоже пойдешь, Элиас.

— Мм… — неуверенно начал его заместитель. — Не думаю, сэр, что мое присутствие там будет так уж необ…

— А я думаю! Если, конечно, она вообще пожелает с нами встречаться.

— Думаю, пожелает, сэр. Трудные времена творят чудеса с нашими соперниками.

Глава 4

Глава 4

Когда по городу распространился слух о том, что Роберт Коффин выступает инициатором встречи с дочерью своего бывшего врага, это вызвало непредвиденный эффект в местном деловом сообществе. Вместо того, чтобы начать подленько хихикать и отпускать по этому поводу соленые шуточки, бизнесмены стали просить, вернее, требовать своего непременного участия во встрече, ибо считали, что в противном случае они останутся в стороне от какого-то грандиозного дела. Коффин никак не ожидал подобного поворота событий, хотя и понимал в глубине души, что трудные времена сделали его коллег и конкурентов настолько подозрительными и нервозными, что они не исключают даже возможности сговора между ним и Розой Халл.

Поэтому Вогелю пришлось серьезно подкорректировать свои планы и подготовиться к выступлению со своим предложением не только перед главой «Дома Халла», но и перед Уоллингфордом, Раштоном, Мак-Кейдом, Лечеснеем и остальными.

Поскольку женщины категорически не допускались в святилище под названием «Клуб» и поскольку мужчины города не были намерены делать исключений даже перед лицом катастрофы колонии, для встречи было выделено помещение в самом крупном банке Окленда.

Вогель произнес свою речь с той же энергией и с тем же энтузиазмом, которыми он был переполнен во время встречи с Голдмэном и Коффином.

Поскольку содержание выступления Коффину было уже известно, он полностью сосредоточился на отслеживании реакции его новых слушателей. Было очень любопытно и удивительно наблюдать, какой гнев и изумление вызвали предложения Вогеля среди присутствующих. Раштон ушел почти сражу же. Продвигаясь к дверям, он презрительным взглядом окидывал все собрание и громогласно заявлял, что не станет участником коллективного «финансового самоубийства». Он не позволит, чтобы его имя стало объектом насмешек в коридорах и кабинетах Английского Банка, где дикая затея будет, несомненно, поднята на смех и уничтожена вместе с остатками достоинства новозеландской колонии. Он ушел, но другие остались и продолжали слушать. Закончив речь, Вогель обнаружил, что сильно вспотел. Как и ожидал Коффин, первым в прениях выступил со своим комментарием Уоллингфорд.