— Неужели мы так и смиримся с этим, господин Коффин? Даже не попытаемся что-либо предпринять?

— А что мы можем предпринять, Элиас, в сложившейся ситуации?

— Ну… Я полагаю, что мы обязаны хотя бы постараться узнать, что произошло. Может, нам удастся каким-нибудь образом переманить Джона назад…

— Если Джон решил, что в другом месте ему будет лучше, чем у нас, какой смысл в том, чтобы устраивать на него охоту с собаками? — На секунду в глазах Коффина что-то блеснуло. — Хотя я, конечно, очень хотел бы знать, кто сделал ему более выгодное предложение. Ты, пожалуй, прав насчет того, чтобы попытаться выяснить, где заканчивается эта цепочка.

Вот, уже лучше…

— Я возьму это на себя, сэр, и узнаю все, что смогу. Просто мне была нужна ваша санкция.

— Ты ее получил.

— Правда, если он покинул страну, узнать правду будет нелегко.

— Я знаю, Элиас. Но ты слишком долго занимаешься всякими пустяками, не так ли? Пора всерьез растормошить твои таланты.

Они подошли к кабинету Коффина.

Роберт протянул руку к двери, чтобы войти к себе. Вот тут-то Голдмэн и сделал то, на что никогда не решился бы при других обстоятельствах. Он просто взял Коффина за руку и опустил ее вниз. Коффин посмотрел на своего заместителя. Впрочем, в его взгляде был не гнев, а интерес.

— Господин Коффин… Сэр… Роберт… Что стряслось? Впервые за тридцать лет их знакомства Голдмэн назвал своего босса по имени.

Коффин долго медлил с ответом, наконец упавшим голосом проговорил:

— Да, опять Холли… У нее наступил рецидив болезни.

— Понятно, — осторожно произнес Голдмэн. — Мне очень жаль, сэр. Я не знал.

— Никто пока об этом не знает, кроме прислуги, меня, врачей и тебя.

— Я не хотел совать нос не в свое дело.

— Я знаю, Элиас. Ничего.

Коффин положил свою руку Элиасу Голдмэну на плечо.

— Я могу чем-нибудь помочь? Я бы прислал к вам свою жену.