Но жизнь это долг, и долг прежде всего перед самим собой, — если ты не сделаешь, то кто же за тебя сделает? В ту же ночь он уехал в Ригу.

Снова началась его напряженная работа агитатора-пропагандиста. Заводы, мастерские, и люди, люди… Вероятно, из него вышел бы незаурядный педагог — его всегда слушали с большим вниманием и интересом. Может быть, слушателей покоряла его искренность, страстная убежденность в том, о чем он говорил? А может быть, они чувствовали в нем своего, рабочего человека. Как бы там ни было, но его любили и всячески оберегали «товарища Папуса» от полицейских ищеек.

Этот период его деятельности характерен борьбой против националистических выпадов различных «партийных деятелей». Приходилось разъяснять рабочим, что только сообща многонациональный пролетариат России сумеет победить царский строй, прогнать помещиков и капиталистов. Только при этих условиях Латвия получит свободу и независимость в общей семье народов свободной России.

Летом 1914 года поползли тревожные слухи о надвигающейся войне между Россией и Германией. В газетах ругали кайзера Вильгельма, обвиняя его в том, что он мечтает о всемирной монархии. Газеты вопили о том, что император Вильгельм не имеет никакого представления о реальности жизни и свои собственные иллюзии принимает за действительность. Но кайзер был не так глуп и знал, чего хотел. Не довольствуясь Африкой, Германия прочно обосновалась и в Азии. В 1898 году она отвоевала у Японии Циндао на Шаньдунском полуострове, заключив договор с Китаем об аренде области Киао-Чао на 99 лет. Этим она нажила себе в лице японского империализма смертельного врага. В стране пропагандировались идеи пангерманизма. «Наша цивилизация должна воздвигнуть свои храмы на горах трупов, океанах слез, на телах бесчисленного множества умирающих. Иначе быть не может», — прямо заявлял один из лидеров пангерманизма граф Готлиб.

Германия увеличивала число судов не только торговых, но и военных. Кайзер заявил, что будущее Германии на воде («Unser Zukunft auf dem Wasser»). Началось соревнование между Англией и Германией в сфере военного судостроительства. Англия уже беспокоилась не за колонии, а за собственную территорию, которой угрожали дредноуты и «цеппелины» Германии.

Благодаря отторжению от Франции Эльзаса и Лотарингии германская промышленность стала бурно развиваться и перегнала английскую. Германии понадобились новые рынки сбыта, и она нацелилась на Ближний Восток, мечтая захватить Константинополь и часть турецких владений. Но царская Россия тоже посматривала на Ближний Восток и вовсе не заинтересована была пускать туда Германию. Так завязывался тугой узел противоречий в Европе, и нужен был лишь предлог, чтобы вспыхнула мировая война. И такой предлог вскоре представился.