И Франсине и Боско было довольно одного взгляда, чтобы узнать его: Малыш-Прядильщик!

«Ай-ай-ай! — думал Боско, скорее огорченный, чем взволнованный, потому что не испытывал ни малейших угрызений совести, — вот удар так удар, не ожидал».

— Ты?! — Нервы Франсины совсем сдали. — Это ты, противная обезьяна!.. Вот, значит, какую ты сыграл со мной шутку! Ты у меня за это еще наплачешься!

И вне себя от ярости, не владея собой, Франсина ринулась на Малыша-Прядильщика, чтобы задать ему привычную трепку, в которой была большая мастерица.

Внезапно комиссар и два полицейских расступились и на сцену вышел новый персонаж, до сих пор державшийся в тени.

Гонтран Ларами обратился к нему привычным для кутилы хамским тоном:

— Валяй, папаша, покажи свое жало. Ведь это ты заварил эту кашу.

— Господин комиссар, — заговорил старый Ларами, — исполняйте приказ вашего начальства и задержите этого человека.

— По какому праву?! — как одержимая вопила Франсина. — Я здесь у себя дома. Да, я с мужчиной, но разве я не могу себе этого позволить?! Ведь я свободна, не так ли? Я ведь не замужем за этим грязным типом, вашим сыночком!

Боско и Малыш-Прядильщик оказались в круге яркого света, который бросала на них висевшая на потолке электрическая лампа.

Комиссар, жандармы и сам старый Ларами оторопели. Никогда еще два человеческих существа не казались таким полным подобием друг друга, никогда еще один не был столь точной копией другого, а разительное сходство так не бросалось в глаза. Те же черты лица, тот же взгляд, одинаковые жесты, походка, голос.

— Я бы никогда в такое не поверил!.. — пробормотал старик, пока все остальные в молчании рассматривали молодых людей.

— Вот это да! Потрясающе! — воскликнул Малыш-Прядильщик. — В конце концов, мне-то плевать на все это… Но как забавно! Ведь папаша в свое время был изрядный потаскун!

— Не знаю, возможно, — отвечал ему Боско. — В любом случае папаша у меня был бы изрядный каналья, а братец — сволочь и прохвост!

— Я тебя не просил рисовать наши правдивые портреты. Скажи лучше, у тебя есть семья?

— Нету.

— А чем ты занимаешься?

— Не твоего ума дело. Ну, скажем, бродяга.

— Да, папаша, это явно твое отродье. Старый развратник, тебе ничего не говорит голос крови? Или у тебя в жилах кровяная колбаса?

Старый хищник мерил Боско полным ненависти взглядом и думал: