Фанни по-своему истолковала их молчание.

— А теперь, — в отчаянии проговорила она, — судьбе угодно, чтобы вы узнали мою тайну… Секрет, который я здесь уже полтора года так ревностно берегу. А ведь в этой тайне заключена вся радость жизни для меня, затворницы, отшельницы… И в ней же заключен и весь мой позор… Теперь я человек конченый… Кто я? Отщепенка, подстилка каторжника…

— Мадемуазель, — с достоинством прервал ее излияния Бобино. — Человек, которого вы защищаете, жестоко обошелся с нами. Мы — жертвы, но не доносчики. Живите себе с Богом. Наша честь — порука неприкосновенности вашего секрета, он будет сохранен, даю вам честное слово.

— Вы говорите правду, месье? — недоверчиво воскликнула девушка.

— Мое слово свято, мадемуазель. И моя жена со своей стороны дает вам такое же обещание. Не правда ли, Берта?

— Да, клянусь вам. Кроме того, вы были добры к нашему племяннику Жану, когда его держал взаперти похититель.

— Бесценный крошка, я его просто обожала! — вскричала в исступленном порыве эта странная девушка. — Прощайте! Прощайте!

Берте было все же не по себе, она не могла преодолеть страх при мысли, что Бамбош — совсем рядом, в какой-нибудь четверти мили отсюда…

Фанни, почтительно кланяясь, провожала их до дверей, в ее бесчисленных «спасибо» сквозило искреннее чувство безграничной благодарности.

А Берта, вцепившись в мужнин локоть, с трудом переставляла ноги — ее обуял непреодолимый страх, охватывающий человека при виде хищного зверя или рептилии.

— Уедем, Жорж! Покинем эту проклятую страну. Можно подумать, нас специально преследуют, по пятам за нами гонятся!..

— Бамбоша больше нечего бояться, дорогая. Он теперь надежно изолирован и совершенно безопасен.

— Все равно! Все равно мне страшно…

— Но я ведь пообещал Леону спасти его… Сам-то он ничего сделать не может!

В это время со стороны залива раздался громкий орудийный залп, за ним — второй.

— Кроме того, уже поздно — это палит корабельная пушка, пакетбот отчалил, — добавил Бобино.

— О Господи милостивый, что же с нами будет?!

— Разве я не для того рядом, чтобы любить и защищать тебя?

— Знаешь, каторжники внушают мне панический ужас… Этот Бамбош — он такой свирепый, такой хитрый… Ладно, хочешь я тебе что-то скажу?.. Только не записывай меня в сумасшедшие…

— Говори, детка. — Молодой человек очень расстроился оттого, что жена пришла в такое нервное возбуждение.