— Вы не переживайте так, нарушение-то пустяшное, всего лишь штраф.

— Здорово…

— Вот если бы вы на встречку выехали, тогда другой разговор.

— Да, хорошо, что не на встречку…

Кому он это все рассказывает? Хочет ознакомить меня со всей двенадцатой главой Кодекса об административных правонарушениях? Тогда мы до ночи не закончим.

Лейтенант тем временем оторвался от изучения моего страхового полиса.

— Что, день не задался?

Я удивленно воззрился на него снизу вверх, бестолково заморгав. Слуховые галлюцинации?

— День, спрашиваю, паршивый? — повторил он.

— Да, есть немного, — коротко ответил я, но потом решил продолжить. — Хотя, я уже с утра знал, что он таким окажется. Было время подготовиться.

Полицейский посмотрел с участием. Чем-то его взгляд походил на тот, каким при прощании одарила меня Ирина. Они не родственники, случайно? Затем он спрятал стопку бланков с протоколами обратно в планшет.

— Ладно, езжай. На первый раз прощаю. Штраф выписывать не буду, считай, что у тебя устное предупреждение. Впредь внимательнее с фарами — это не моя личная прихоть, а требование закона во благо безопасности.

— Спасибо, — к благодарности в голосе невольно примешалось недоверие. — Постараюсь больше не нарушать.

— Меньше тоже, — махнул рукой Каверин. — Удачи на дороге!

Бывает же такое! А говорят, что все полицейские — сволочи и гады. Выходит, встречаются среди них и нормальные люди. Побольше бы таких вот Кавериных, и, может, отношение к сотрудникам правопорядка у рядовых граждан изменилось бы в лучшую сторону. Надо будет вечером Вере рассказать, вернуть ей веру в хорошее. У Веры две недели назад едва не отобрали права за нарушение, которого она даже не совершала. Чудом удалось отбиться в суде (не без вмешательства знакомых), так что сейчас моя жена всех гаишников поголовно титулует не самыми печатными эпитетами.

Остаток пути прошел в приподнятом настроении, даже периодически встречающиеся пробки перестали казаться такими уж безнадежными. Но, наконец, два часа жизни оказались позади, и вот я дома. Агат радостно бросился навстречу, едва не сбив с ног. Ну, вымахала псинка! Соседи опасливо косятся, собачники в парке благоразумно обходят стороной, и мало кто знает, что этот огромный пушистый тюфяк — по сути своей добрейшее существо. Городская степенная жизнь выветрила из него почти всю прыть и резвость: летние дни Агат проводит преимущественно под кондиционером. Правда, когда вечером в парке ко мне подкатила нетрезвая компания свежеиспеченных выпускников то ли девятого, то ли одиннадцатого класса, большой безобидный медведь недвусмысленно продемонстрировал, что хозяина он в обиду не даст. О, Вера уже дома!