Горноспасатели работали на границе обитаемого мира, где не было надписей, предупреждающих об опасности…

Где–то в дальнем штреке хлопнул ещё один взрыв метана. Но волна, побив кое–где стойки, запуталась в переулках и, обессилев, погасла, не долетев до людей.

4

Башилов бежал, не чувствуя ног. Вокруг рушились балки, оседала крепь: мимо, мимо. Но один подгоревший брус все же попал и больно зашиб плечо. Кожа, казалось, начинала пузыриться от жара. Брезент робы успел высохнуть, раскалиться и жег тело. Уже нет мочи терпеть, а сколько огня ещё впереди… Он хотел было повернуть уже назад, но тут пришла мысль: «Ребята же верят, что пройду. Подлец я буду, если остановлюсь…»

Смахивая едкий, как уксус, пот, вытирая обожженные веки, унимая рвущееся из груди сердце, он бежал и бежал, не видя конца своему страшному пути.

Если бы кто мог видеть его со стороны, то принял бы за призрак – черная, неуклюже–длинная тень среди гула и рева пожара мчалась по огню, освещенная ядовито–багровыми сполохами.

Не увидел, а чутьем угадал Башилов воду. Она стекала с потолка и скапливалась в яме под вагонеткой. Он с силой толкнул тележку в сторону. Взвизгнув, она откатилась по рельсам. Руками нащупал яму и упал в маслянисто–черную жижу. Прохладная вода струйками потекла за воротник и в сапоги. Он покатался в луже и, чуть остыв, побежал дальше.

Огонь оборвался за поворотом, будто невидимая стенка встала здесь на его пути. Взрыв разметал уголь, который Башилов пытался разгрести каской, чтобы пробиться к Генке. Он пролез через дыру в верху завала, скатился вниз.

– Генка! – крикнул Башилов, вытащив изо рта мундштук респиратора.

Тихо. Придется искать. Луч от лампочки заскользил по наспех поставленной крепи, по антрацитовым завалам и… упал на скорчившуюся фигурку, наполовину засыпанную углем.

– Генка! – Башилов рывком вытащил парня из завала, начал трясти.

Генка не двигался. Тогда Башилов прижался ухом к его груди и услышал слабые толчки. Живой! Тряхнул энергичнее:

– Вставай!

Но Генка не шевелился.

Башилов хлестнул его по щеке тяжелой ладонью.

«Да ведь он отравился! – догадался Башилов, вырвал из губ мундштук и сунул в рот Генке. – Как же я, старый колпак, запасной респиратор взять не догадался?!»

Башилов затравленно оглянулся назад, туда, где бушевал огонь. Мысленно он прикинул, сколько времени придется тащить Генку через пожар, и усомнился, что сможет сделать это на одном дыхании. Посидел немного, потом рывком приподнял Генку, взвалил на плечи.

«Тяжел ты, однако, парень… Ну да была не была!»

И Башилов побежал обратно, в пылавшее каменное горло.