Когда они дошли до селения, им навстречу уже бежали обитатели даже самых отдаленных хижин. Все хотели посмотреть на Морскую Колдунью, которую нашел Ви.

Вот она появилась.

Она шла между Ви и Пагом спокойная, стройная, на голову выше всех женщин племени, кроме Ааки. Увидели ее длинные русые волосы, белую кожу, чудесные синие одежды, расшитые сандалии и янтарное Ожерелье. Ни у кого больше не осталось сомнений: это — колдунья.

Сперва народ молчал.

Но вот Лалила прошла, и вместе с ней прошел страх перед проклятием, которое она может навлечь одним взглядом. За спиной ушедших начались перешептывания.

— Что за безобразная колдунья! — сказала какая-то женщина. — Волосы у нее цвета солнца, и руки такие длинные.

— Хотел бы я, чтоб ты была так безобразна! — возразил ее муж.

Так разгорался спор.

Все женщины и несколько стариков утверждали, что она уродлива, а мужчины и дети кричали, что она — красавица.

В дело вмешался Урк-Престарелый, который тут же выдумал историю о том, как в дни его прапрадеда такая же точно ведьма (возможно — эта же, ведь ведьмы не стареют) приплыла сюда на льдине, которую везли белые медведи. Народ пытался забросать ее камнями, но камни обрушивались на бросавших их. Колдунья сошла на берег, поселилась в пещере и шесть дней пела там. Наконец, сын вождя влюбился в нее и попытался поцеловать. Она обратила его в медведя, села верхом и уехала.

Одни поверили рассказу, другие нет.

Во всяком случае, настроение создалось для Лалилы благоприятное: все твердо решили не пытаться ни забрасывать ее камнями, ни целовать, чтобы не приключилось беды.

Тем временем Ви, Лалила и Паг подошли к пещере, где к ним присоединилась Аака, Моананга и Тана.

— Что ты собираешься делать с колдуньей? — косясь на Лалилу, спросила Аака.

— Не знаю. Может быть, поместить ее в нашу старую хижину? Ведь ты спишь в пещере и бываешь в старой хижине только днем.

— Ни за что! У меня и так хлопот достаточно. Так нечего мне прибавлять еще ведьму. К тому же, зима прошла, и я вновь переселяюсь в хижину.

Ви закусил губу.

— У меня, — вмешался Моананга, — две хижины рядом, и одна из них служит кладовой. Если поселить ее…

Тана перебила его:

— Ну, что ты говоришь? Кладовая полна. И, кроме того, я в ней стряпаю.