Видишь, вон там в стене углубление, которое освещает огонь? В том конце высота пещеры в рост человека. Углубление узкое и неглубокое, оно точно вырублено железом. Человек мог бы сидеть в нем, да человек и сидел, а скорее то, что было когда-то человеком — остов, обтянутый почерневшей кожей. Зрелище ужасное. В правой руке он держал, очевидно, кусок мяса, наполовину съеденный, наверное, он обедал перед смертью. Глаза этого скелета покрывала кожаная повязка, точно он заслонялся от чего-то. Одной ноги не было, а другая висела через край ниши. Под ней на земле валялось заржавленное лезвие сломанного копья.

— Подойди сюда, Умелопогас, тронь рукой стену пещеры. Она гладкая, не правда ли? Гладкая, как те камни, на которых женщины мелют зерна. А отчего она гладкая, я могу тебе сказать. Тогда, глядя в пещеру, я видел следующее: на полу лежала волчица, тяжело дыша, точно она пробежала много верст. Близ нее — волк, старый, черный, больше всех, виденных мной, настоящий вожак стаи, с серыми полосами на голове и на боках. Этот волк стоял на месте, но потом он вдруг побежал и подскочил вверх, к иссохшей ноге мертвеца. Лапы его ударились о гладкую скалу, на секунду он за нее ухватился, щелкнув зубами на расстоянии копья от ноги, но сорвался с яростным рычанием и медленно прошелся по пещере.

Опять пробежал, подпрыгнул, опять щелкнули страшные челюсти, и опять он, воя, упал. Тогда поднялась волчица, и они вместе старались стащить высоко сидящую фигуру. Ничего не выходило. Выше расстояния копья они не могли подпрыгнуть. Умелопогас, тебе понятно теперь, почему скала гладкая, блестящая.

Месяц за месяцем, год за годом волки охотились за мертвецом. Каждую ночь они, щелкая зубами, бросались на стену пещеры, но не доставали до мертвой ноги. Одну ногу они сожрали, но другую достать не могли.

Я смотрел, исполненный ужаса и волнения, как волчица, высунув язык, прыгнула так высоко, что почти достала до висящей ноги. Она упала назад. Я понял, что это ее последний прыжок. Она надорвалась и лежала, громко воя. Изо рта ее струилась черная кровь.

Волк все видел, он приблизился, обнюхал ее и, решив, что она убилась насмерть, схватил ее за горло и стал теребить. Теперь пещера огласилась стонами, воем, все волки катались по земле под сидящим высоко человеком. В багровом свете заходящего солнца эта картина, эти звуки были столь ужасны, что я дрожал, как ребенок.

Волчица заметно слабела, так как белые клыки самца глубоко вонзились ей в горло. Я понял, что настала минута покончить с ним.

После недолгой, но ужасной борьбы мне удалось уложить его ловким ударом дубины.