— Ты и вправду выздоровел, папа?

Генри только раздраженно нахмурился, как будто ему задали глупый детский вопрос. Он освободил руки, не желая, чтобы его поддерживали.

— Сколько раз я говорил тебе, Малыш, вера создает реальность. Я верил — я знал — что чаша меня спасет, и она меня оживила. Вот так.

После всего случившегося у Инди тоже не осталось сомнений. Он вспомнил, что говорил ему об орле давным-давно старый индеец: «Теперь ты знаешь, внутри тебя есть сила, которая позволит тебе достичь всего, чего бы ты ни захотел, какой недостижимой ни казалась бы цель».

Орел и чаша Грааля, старый рыцарь и индеец — все перепуталось. Но самое главное, отец жив, и они узнали друг друга как никогда в жизни.

Инди увидел, что рыцарь подошел к Генри вплотную и заглянул ему в лицо.

— Тогда, может быть, это ты, брат? Ты, тот рыцарь, что сменит меня на моем посту?

— Увы, нет, я всего лишь ученый.

Рыцарь повернулся к Броди.

— Может быть, это ты, брат?

— Я? Да что ты, я вообще англичанин.

Рыцарь явно растерялся. Он пошел к Салле, который в это время решил отвести группу фашистов подальше, в сторону от остальных.

Старый рыцарь положил руку на плечо Салле, надеясь, что теперь-то он нашел себе смену.

— Добрый рыцарь, — начал он.

Салла не понял и повернулся к Инди. Тот пояснил:

— Он сказал «Добрый рыцарь».

Салла опять не расслышал и ответил крестоносцу:

— Добрый вечер и тебе!

Инди нагнулся, чтобы поднять шляпу, галстук и часы отца, и замер, потому что увидел краем глаза, как Эльза крадется к чаше. Потом она в два прыжка добралась по нее и схватила обеими руками. Глаза девушки были прикованы к Граалю и горели таким фанатизмом, что казалось, она была в трансе. Вдруг Инди понял, что все остальное не имеет для Эльзы никакого значения: ни он, ни Фюрер, никто на свете. Имеет значение только чаша.