Это был большой соблазн, так как мы давно не курили.
Но не успели мы усесться вокруг огня и закурить наши puros, как Хесусита, выходившая за дверь, вбежала с криком:
— Papa, papa, hay gente fuera! (Папа, на дворе люди!) Действительно, за сквозными стенами хижины обрисовывались чьи-то фигуры.
Линкольн схватил ружье и подбежал к двери, крича:
— Говорил я вам, что быть беде!
Не давая себе труда отворить дверь, он всей своей тяжестью налег на легкую бамбуковую стену, которая с треском проломилась.
Мы хотели последовать за ним, когда вся хижина рухнула, засыпая нас досками, пальмовыми листьями и тростником… Мы слышали выстрел Линкольна, стон умирающего, залп из пистолетов и ружей, какие-то выкрики… Затем нас вытащили из-под развалин ранчо, поволокли в лес, привязали к деревьям и принялись осыпать пинками ног и ударами кулаков. Нас окружала толпа озверевших людей. Они кричали и дико хохотали, издеваясь над нашей беспомощностью. Среди них был и знакомый нам падре. Не подлежало никакому сомнению, что это он натравил на нас эту дикую шайку. Негодяй внимательно рассматривал каждого из нас; очевидно, он искал Линкольна, но охотника не было: он исчез к великому разочарованию падре.
ГЛАВА XLVIII Падре Хараута
ГЛАВА XLVIII
Падре Хараута
Из разговора разбойников можно было заключить, что мы попали в руки jarochos, шайки знаменитого бандита-священника Харауты.
— Черт возьми! — стонал Рауль. — Зачем я помешал Линкольну удержать этого монаха? Теперь не миновать нам петли. Должно быть, еще нет самого — только ждут его…
В это время послышался топот скачущей лошади. Вскоре показался мчавшийся во всю прыть всадник, направлявшийся прямо к нам.
— Вот и сам Хараута! — шепнул Рауль. — Если он меня узнает… Впрочем, не все ли равно теперь! Повесят нас всех, хуже ничего не будет…
— Где янки? — крикнул подъехавший, соскакивая на землю.
— Вот они, капитан! — ответил один из харочо, отвратительный старик в красном мундире, по-видимому, помощник начальника шайки.
— Сколько их?
— Четверо, капитан!
— Хорошо. А чего вы тут ждете?