Итак, под покровительством личного посланника генерала и полиции колонна беспрепятственно пересекла границу и въехала на испанскую территорию. За рулем пяти из двенадцати грузовиков сидели наши люди, а лимузин вел сам Оливейро.

В районе Толедо, который в то время находился примерно в тридцати километрах от линии фронта, колонна внезапно наткнулась на засаду. За поворотом дороги показались стволы орудий двух немецких танков и броневика. Конвойные облегченно вздохнули. Однако немецкие танкисты и их строгий офицер повели себя очень странно — они обезоружили франкистского офицера, а затем и конвой. Танкисты уничтожили «фиаты», оставив только два из них, в кузовах которых разместили пленных, и самой короткой дорогой отправились к линии фронта. Два танка и броневик были трофейными, отбитыми республиканской армией в боях под Толедо, а «немецкие» солдаты и офицер являлись республиканскими бойцами групп, действовавших в тылу Франко. Они успешно выполнили заключительный этап операции, разработанной центром по спасению пяти немецких антифашистов.

Читатель, наверное, спросит: а что стало после этого с Оливейро?

С фронта поступило сообщение, что он вместе с франкистским офицером и охраной взят в плен. Он был тайно переброшен в Мадрид, а затем в Париж. Оливейро пожелал вернуться в Лиссабон — безукоризненно осуществленная операция не создавала никакого риска для его будущей деятельности. Но центр был непреклонен: Оливейро должен был провести определенное время в условиях полной безопасности до тех пор, пока не будет установлено, что его «торговая фирма» в Лиссабоне действительно находится вне всяких подозрений.

Это также входило в нашу задачу.

В Лиссабоне мы провели всего три дня. Во-первых, мы установили контакт с несколькими торговыми фирмами, которые щедро предлагали свои услуги в деле поставки свежих цитрусов по весьма сходным ценам. Первая наша телеграмма в Париж гласила: «Прибыли. Условия поставки благоприятные. Ведем переговоры». Эта телеграмма была адресована фирме «Александр и Макс Баучер и К°». Из фирмы ее немедленно должны были передать Галине. Телеграмма являлась шифрованным сообщением, которое Галина должна была передать в центр. Оно гласило: «Прибыли благополучно. Первые впечатления об обстановке хорошие. Продолжаем работу». Следует добавить, что Александру и Максу адресовались «торговые» телеграммы и других наших групп, которые уже действовали в Гибралтаре, Неаполе, Генуе, Киле, Гамбурге и других городах. В своих телеграммах, а иногда и срочных «коммерческих» письмах они шифрованно сообщали об очередных партиях оружия, транспортных средств, самолетов и живой силы, которые отправляются во франкистскую Испанию или прибыли в Гибралтар. Эти телеграммы Александр и Макс передавали мне, после чего необходимые сведения Галина сообщала надлежащей шифровкой в центр. Когда меня не было в Париже, Макс и Александр передавали поступившие телеграммы и письма прямо Галине. Такая практика существовала до конца нашего пребывания в Париже.