Радиограмму мы подписали втроем: Димо Дичев, Штерю Атанасов и я.
Уже на следующее утро Радил принял ответ:
«Приготовьтесь встречать самолеты… С завтрашнего вечера три ночи подряд будем сбрасывать оружие и боеприпасы… Координаты — предложенные вами. Димитров».
«Приготовьтесь встречать самолеты… С завтрашнего вечера три ночи подряд будем сбрасывать оружие и боеприпасы… Координаты — предложенные вами. Димитров».
Августовская ночь, тихая, звездная, давно накрыла отроги горы Ястребац, когда по данному нами знаку партизаны зажгли сигнальные огни. Их было пять, в одну линию на расстоянии нескольких десятков метров один от другого — так мы договорились по радио после уточнения координат. Костры ярко вспыхнули, а мы отошли в сторону от поляны. Ночь была теплая, тихая, звезды крупные и ясные, видимость — великолепная. К счастью, предсказания о дожде, низкой облачности, тумане не сбылись.
Держа в руках сигнальную ракетницу, я ждал вместе с Димо Дичевым и Штерю Атанасовым. Разговаривать старались негромко, чтобы вовремя услышать гул моторов самолета. Димо Дичев рассказывал о бое у Батулии, об атаке Первой софийской партизанской бригады, о дорогих жертвах. Рассказывал и о тяжелом Рильском походе Второй партизанской бригады, которой командовал в ту пору Боян Болгаранов, о товарищах, павших в боях. Почти во всех случаях партизаны несли потери вследствие нехватки оружия: «У врага пулеметы, автоматы, он бросает против нас самолеты, подвижные моторизованные части, — говорил Димо Дичев. — А наши вооружены в лучшем случае винтовкой, редко автоматами, пулеметами, отбитыми у врага…» Действительно, восстание, для участия в котором на этих днях должен был прибыть Станке Димитров, всенародный штурм, о котором писал в своих инструкциях Центральному Комитету партии Георгий Димитров, — были бы неосуществимы без оружия и боеприпасов в достаточном количестве… Потому так велико было нетерпение, охватившее нас в ту ночь, первую из трех ночей, в которые должны были прилететь советские самолеты…
Послышался шум моторов. Спустя несколько минут шум превратился в рокот. Я по звуку узнал, что летят Ли-2, на которых советское командование забрасывало в начале войны наши группы в Болгарию и Югославию.
Когда самолеты приблизились к поляне с кострами, я выпустил из ракетницы одну за другой три ракеты. С высоты около 800 метров с самолетов начали сбрасывать на парашютах груз. В тихой безветренной ночи белые купола парашютов медленно опускались туда, где их поджидали мы. Их число превысило сотню.