Долли радостно улыбался, приготовляя свое орудие. Храбрый юноша как будто забавлялся опасностью, сопровождая каждый новый заряд веселыми прибаутками. Остальные товарищи молчали в мучительном нервном напряжении. Ужасная темнота страшно затрудняла наше положение. Казалось, все звезды небесные погасли навсегда, так черно было небо, низко нависшее над нашими головами. Шум невидимого моря доносился откуда-то из черной глубины, и когда выстрелы на мгновение освещали мрак, нам казалось, что перед нами открывалась чудовищная черная пасть, готовая поглотить наш крошечный утес.

Первая атака продолжалась недолго. Очевидно, неудачная попытка овладеть неожиданно вторым ходом изменила план разбойников. Их выстрелы прекратились так же внезапно, как и начались. Глубокая тишина снова воцарилась вокруг нас. Только издалека донесся до нас спокойный голос предупреждающего нас капитана Нипена:

— Слушай! Все целы! Берегись! За вами очередь!

И опять тишина, томительная, убийственная тишина среди полной, удручающей душу темноты.

— И в самом деле теперь ваша очередь, Долли! — прошептал я. — Скорей поворачивай орудие к морю. Я чувствую, что главная атака близко!

— У меня все готово! — бодро отвечал наш юный артиллерист. — Не беспокойтесь, капитан, не допустим!

Мистер Кчерни разделил свою флотилию на несколько частей, пытаясь высадиться сразу в различных пунктах. Тогда, конечно, я не знал этого наверно, но инстинкт моряка подсказал мне план разбойников, и я так же, как и все товарищи, догадывался, что первое нападение было сделано только для отвода глаз, и что нам, у главного входа, придется выдержать главную атаку.

Прошло десять-двадцать минут томительного ожидания. Мы стояли наготове, с оружием в руках, и с отчаянным напряжением вглядывались в непроницаемую темноту, окружающую нас. Наконец, до слуха моего долетел слабый звук весел. Страшная близость этого слабого звука удивила бы меня, если бы молодой механик, стоящий рядом со мною, не прошептал мне на ухо:

— Разбойники обернули весла мягкими тряпками. У наших краснокожих научились, должно быть! — Спустя минуту раздалось трение дерева о камень. Очевидно, лодки были уже у самого берега.

— Пора, Долли, не допускай высадки, — громко крикнул я. — Стреляй наугад в темноту! Картечь своих найдет!

Дикие крики нападающих почти покрыли звук первых пушечных выстрелов.

— Вперед, ребята!.. Бей их! Не давай пощады! — ревели хриплые голоса откуда-то снизу, из неведомой глубины. Как будто легион демонов вырвался из преисподней, чтобы наброситься на нас.

Что произошло дальше, рассказывать невозможно! Не забудь, читатель, что мы стояли у самой пушки, как бы в центре огненного круга, буквально оглушенные ревом нашего орудия и непрерывной трескотней ружейных выстрелов. Пули поминутно свистели вокруг нас, сливаясь с дикими воплями нападающих разбойников. В меня стреляли, и я стрелял не соображая, не целясь и не рассуждая, стрелял, повинуясь чисто инстинктивному желанию отвечать выстрелом на выстрел. Из ужасающей темноты, окружающей нас своим непроницаемым покровом, доносились до нас озлобленные завывания и отчаянные стоны. И надо всем этим, заглушая даже металлический гул пушки, звучали последние вопли смертельно раненых, неизменно оканчивающиеся всплеском невидимого моря. Сколько времени продолжалась эта адская перестрелка? Час или минуту?.. Никто из нас не мог решить!.. Мы как бы опьянели от порохового дыма, от грома выстрелов, от криков, стонов и проклятий!..