Работа моя давно была закончена. Мне нечего больше было делать в саду, но я оставался на ферме, поглощенный уходом за больной. Я не мог ее покинуть.
Жена фермера давно догадывалась о наших отношениях и недружелюбно поглядывала на меня. Но муж ее меня очень любил и, по-видимому, был на моей стороне.
— Молчи, дура, прекрати эти разговоры! — сердито крикнул он ей однажды, в то время как я медленно и осторожно уносил больную из сада. — Пожалей ее, ведь ты отлично знаешь, что ей…
После этого нас оставили в покое и мы целые дни проводили вместе в саду. Но все мои старания и заботы были бесполезны. Я не мог удержать ее уходившей от меня жизни. Однажды утром я взял больную на руки и понес в сад. Внезапно голова ее опустилась, прозрачные руки судорожно охватили мою шею и поток крови хлынул на меня из ее рта. Мы немедленно вызвали врача. На следующий день приехали ее родные, мать и брат, потом привезли еще одного, очень известного врача. Вечером мать ее позвала меня и сама вышла из комнаты умирающей. Я подошел к ней. Она, казалось, хотела со мною заговорить, но была не в силах. Наконец, устремив на меня любящий взгляд, она умоляющим голосом прошептала, что хочет со мною проститься теперь, пока она еще в силах и пока никого нет…
Вскоре она умерла.
Я долго странствовал потом по гористому побережью Тихого океана; в целом я держался южного направления. Я не переставал с облегчением вспоминать о том, что заработал сто долларов и не завишу от людей. Я мог себе сразу покупать все необходимое и затем скитаться в полном одиночестве. Мне тяжело было с людьми, я не мог их видеть и слышать…
Я бродил по лесам, одичавший, одинокий и мрачный, гонимый душевными страданиями.
Когда деньгам пришел конец, я стал наниматься на работу то здесь, то там; я был плотником, помощником кузнеца, работал на телеграфе и на ферме — я тяготился людьми и спешил уйти от них. Я был замкнут, мрачен и молчалив, что вызывало в них чувство вражды. Всего дольше я работал в Калифорнии у крупного землевладельца и губернатора Томпсона, в Тулуаре, на одной из его отдаленных горных ферм я провел целую зиму. Меня окружала прекрасная природа. Людей там было мало, работа не трудная, я много читал и познакомился с величайшими произведениями мировой литературы.
Глава одиннадцатая
Глава одиннадцатая
С наступлением весны мною вновь овладело мучительное беспокойство. В это время хозяин приехал к нам поохотиться и я попросил его отпустить меня. Он согласился, дружелюбно простился со мною и даже подарил мне пятьдесят долларов в придачу к заработанным мною двумстам пятидесяти.