— Вздор! — решительно заявила миссис Аббот.

— Билль, вы заставляете меня смеяться! — воскликнула Джеки, с улыбкой взглядывая на него. — Все ваши аргументы так характерны для вас! Я же думаю, что не что иное, как простая беспечность и лень заставляют вас просиживать все ночи за карточным столом и отдавать свои доллары этому… этому Лаблашу! Сколько вы проиграли ему за эту неделю?

Беннингфорд с хитрой улыбкой посмотрел на нее.

— Я купил за хорошую цену семь вечеров сильных ощущений, — отвечал он.

— А это означает?

Молодая девушка с некоторой тревогой заглянула ему в глаза.

— Я получил удовольствие, — сказал он.

— Да… но какой ценой?

— Ах, вот идет ваш партнер для следующего танца, — сказал Беннингфорд, продолжая улыбаться. — Музыка уже началась.

К ним подходил широкоплечий человек, цвет лица которого указывал на жизнь в прерии.

— Алло, Пиклье! — приветствовал его Беннингфорд, поворачиваясь к нему и игнорируя вопрос Джеки. — Ведь вы, кажется, говорили, что не будете на балу?

— Да, я не хотел сначала, — отвечал тот, которому дали прозвище «Пиклье» (Пикули). — Но мисс Джеки обещала мне два танца, — продолжал он с сильным ирландским акцентом. — Это решило дело. Как вы поживаете, миссис Аббот?.. Ну что же, мисс Джеки, ведь уже полтанца прошло!

Девушка встала и, положив руку на плечо своего кавалера, все-таки обернулась к Беннингфорду и еще раз спросила:

— Сколько?

Беннингфорд пренебрежительно пожал плечами и ответил с прежней усталой улыбкой:

— Три тысячи долларов.

Джеки понеслась в вихре вальса. Несколько времени миссис Аббот и Беннингфорд следили глазами за ее стройной фигурой, мелькавшей среди групп других танцоров, потом миссис Аббот повернулась, вздохнув, к своему собеседнику. Она с какой-то особой нежностью смотрела на него, и ее доброе сморщенное лицо имело печальное выражение.

— А вы разве не будете танцевать? — спросила она.

— Нет, — рассеянно ответил он. — Я думаю, что с меня довольно.

— Тогда сядьте вот тут и постарайтесь развеселить старушку.