Стрельба прекратилась.

На берегу, за деревьями, офицер и солдаты. Подсчитал: десять — двенадцать. Сказал, как задумали, что в городе осталась мама — «муттер, муттер». Черт их знает — поняли или нет! Офицер что-то приказал солдату — вот когда пожалел, что мало внимания уделял изучению языка! Солдат повел к высокой железнодорожной насыпи, проходившей неподалеку. Костя успел рассмотреть, что в Архиерейской роще немцев, действительно, немного, как и говорил Назарьев. В подвальной части общежития заметил четыре пулеметных гнезда. По насыпи в сторону Отрожек прошло пять танков. С насыпи было видно Березовую рощу. И там танки. Пять… восемь… Кажется, десять. Замаскированы ветками.

Сердце стучало уже не так громко.

Спускаясь с крутой насыпи, чуть не наступил на труп красноармейца. Совсем молодой.

У входа в Ботанический сад — городской парк культуры и отдыха — встретился куда-то спешивший офицер. Солдат доложил ему. Офицер на ходу сказал что-то раздраженно. Вроде как приказал куда-то отвести.

Солдат повел Костю вверх по улице Ленина. На каждом шагу следы боев. В доме, где размещалось 4-е отделение милиции, и в других уцелевших домах немцы оборудовали в подвальной части пулеметные гнезда. Прошли мимо Костиной школы. Во дворе полковая пушка. Свернули на Транспортную улицу. У входа в Брикманский сад часовой, в саду много людей. Задержанные, что ли?

Конвоир что-то сказал часовому, толкнул Костю за решетку сада и ушел.

В саду знакома каждая тропка — ведь сад почти рядом с домом. Прислушался к разговорам, как советовал Назарьев. Люди говорили, что делается в городе, — это важно, надо запомнить! Значит, по улицам пока можно ходить свободно. Порадовало, что все с ненавистью говорят о фашистах, верят, что их скоро прогонят.

Запомнив, что в саду гаубичная батарея, Костя известной ему лазейкой выбрался из сада, правильно рассудив, что прежде всего надо добраться до своего дома: если задержат, скажет, что здесь живет.

Издали увидел высокий тополь, растущий у калитки. Дом уцелел. Торопливо вошел. Немцы уже успели изгадить комнаты, на полу валялись пустые бутылки от французских вин. Откуда французские вина? Потом, когда Костя доложит, окажется, что в разведке мелочей нет: для захвата Воронежа Гитлер одну из армий перебросил из Франции.

На улице разговаривали незнакомые женщины. Костя услышал:

— Фашисты говорят, будто Турция и Япония объявили нам войну, что Ленинград взят и война будет закончена через месяц.

— Брешут, — сказал Костя. — Не верьте им, и другим передайте, чтобы не верили.

Улица Урицкого забита мотопехотой — не менее полка, в Первомайском саду через узорчатую железную ограду увидел танки: два около ограды, выходящей на проспект Революции, два — около летнего театра, один у ресторана… У конфетной фабрики на Кольцовской четыре пушки… Как много надо запоминать разведчику! Записывать нельзя!