В первые минуты поездки Надя, мчась с такой скоростью по колдобинам, молчала. Потом, одержимая одной неотступной мыслью, сказала:

– Я посчитала, брат: от Перми до Екатеринбурга триста верст. Я не ошиблась?

– Ты права, Надя, – ответил Михаил, – а когда мы доберемся до Екатеринбурга, мы окажемся у подножия Уральских гор, причем по ту сторону их.

– А сколько нужно времени, чтобы проехать через горы?

– Двое суток, раз мы едем день и ночь. Надя, я так говорю потому, – добавил он, – что не должен останавливаться ни на минуту. Я спешу в Иркутск, мне нельзя отдыхать.

– Я не задержу тебя, брат, нет, ни на час. Мы будем ехать день и ночь.

– Что ж, Надя, в таком случае, если азиатское нашествие не преградит нам дорогу, мы доберемся за двадцать дней, не больше!

– Ты уже проделывал этот путь?

– Несколько раз.

– Зимой это было бы быстрее и легче, правда?

– Да. Главное, что быстрее. Ноты бы очень страдала от холода и снежных заносов!

– Какая разница? Зима – подруга русского человека.

– Да, Надя, но какой стойкий темперамент нужен, чтобы выстоять в такой дружбе! Я часто видел, как в сибирских степях температура опускалась ниже минус сорока! Несмотря на то, что на мне была одежда из шкуры северного оленя (ее называют «дохой», она очень легкая и в то же время совсем не пропускает холода), я чувствовал, что у меня стынет кровь, все члены коченеют, ноги в тройных шерстяных носках отмерзают! Я видел, как кони, впряженные в мои сани, покрывались ледяной коркой, у них ноздри так леденели, что дыхание спирало! Я видел, как водка в моей дорожной фляге превращалась в камень, такой твердый, что ножом не отколупнуть! Но мои сани неслись как ураган! На занесенной снегом равнине, сколько хватало глаз, все гладко, бело и ни единого препятствия! Больше никаких рек, нет нужды искать переправу! Никаких озер, через которые не перебраться без какого ни на есть судна! Повсюду твердый лед, дорога свободна, быстрота обеспечена! Но ценой каких мучений, Надя! Об этом знают лишь те, кто не вернулся, и метель быстро накрыла снежной пеленой их трупы!

– Но ты-то все же вернулся, брат, – сказала Надя.

– Да, но я сибиряк по рождению, я привык к этим жестоким испытаниям с детских лет, когда ходил с отцом на охоту. Но когда ты, Надя, говоришь мне, что зима тебя не остановила бы, ты отправилась бы одна и готова бороться со всеми ужасами сибирского ненастья, я так и вижу тебя заплутавшей в снежной круговерти, падающей, чтобы больше не встать!

– Сколько раз ты пересекал сибирские степи в зимнюю пору? – спросила юная ливонка.