Джейн понимала, как слабо и беспомощно звучит ее голос, как наивны ее слова. Каждый раз, когда в шлюпке вспыхивала свара, она надеялась, что Клейтон уймет мало-помалу теряющих человеческий облик матросов… Но ее жених с самого начала занял позицию невмешательства. Поэтому, боясь, что дело дойдет до поножовщины, девушка раз за разом вмешивалась в чреватые дракой споры.

Что же касается мсье Тюрана — куда только подевался прежний безукоризненный француз! Голод, жажда и страх как будто помутили его рассудок, и он сидел, забившись в дальний угол шлюпки, поблескивая из-под всклокоченных темных волос полубезумными глазами.

Через день после того, как были съедены последние крошки пищи и выпиты последние капли воды, ситуация стала критической.

Люди пытались облегчить муки жажды, глотая забортную воду, но от соленой воды им становилось еще хуже. Днем жара не позволяла сомкнуть глаз, но и ночью короткий беспокойный сон не приносил отдыха.

Моряки принялись жевать свои кожаные пояса, сапоги, кожаную обшивку шапок, хотя Клейтон предупреждал их, что этим они только усилят свои страдания. Так и случилось: слабые, больные желудки матросов не смогли справиться с кусками кожи, которыми они их набили. Первым умер в конвульсиях Томпкинс, и его тело несколько часов лежало на корме, издевательски скаля зубы еще живым людям.

Наконец Джейн Портер не выдержала.

— Почему вы не сбросите его за борт, Уильям? — прошептала она.

Клейтон поднялся и, шатаясь, направился к трупу. Два оставшихся в живых матроса следили за ним со странным, зловещим огоньком в запавших глазах.

Англичанин тщетно старался перевалить тело через борт — у него не хватало сил.

— Может, поможете, мистер Вильсон? — окликнул он матроса, который лежал ближе других.

— А зачем его выбрасывать? — раздраженно проворчал тот.

— Как же иначе? — удивился Клейтон. — Представляете, во что превратит его тропическое солнце через несколько часов?

— Оставьте-ка труп в покое! — прохрипел Вильсон. — Мы доберемся до него раньше, чем солнце…

Слова матроса не сразу дошли до сознания Клейтона. А поняв, что имеет в виду моряк, Уильям в ужасе отшатнулся.

— Боже мой! — прошептал он. — Неужели вы собираетесь…

— Почему бы и нет? — пробурчал Вильсон. — Бедняга Донни умер, ему теперь все равно.

— Очнитесь, Тюран! — крикнул молодой лорд. — Надо выбросить труп за борт, иначе нам придется пережить кое-что похуже смерти!

Его крик как будто привел француза в чувство, и тот пришел на помощь Клетойну. Вильсон угрожающе зарычал, но не посмел вмешаться и только проводил жадным взглядом тело, перевалившееся через борт.