А тогда он поступит с ним так же, как поступил с Клейтоном!

Но Джек упорно молчал, не глядя на Николая Рокова…

Зато вдруг тихо взмолилась Джейн:

— Пожалуйста, дайте ему напиться, мистер Роков!

— Если хочет пить — пусть сам попросит! — насмешливо отозвался русский.

— Джейн, — шепнул Арно.

— Да, — тихо откликнулась девушка, наклоняясь к ниму.

— Этот скот наверняка когда-нибудь уснет… И тогда можно будет сбросить вниз лестницу…

Арно попробовал двинуться, чтобы узнать, сможет ли он привести свой замысел в исполнение — и почти потерял сознание от слабости и боли.

— Не надо, Джек, — взмолилась девушка. — Не шевелитесь! И… Если вам от этого будет легче — ругайтесь, пожалуйста, не стесняйтесь! Я не падаю в обморок от крепких слов…

Арно тихо засмеялся и скрипнул зубами.

— Жаль, что Тарзан так и не научил меня ругаться по-обезьяньи, — тяжело дыша, пробормотал он.

Джейн Портер молча гладила его горячий лоб.

— Ведь Тарзан придет сюда, правда? — наконец прошептала она.

— Конечно, придет… Так же верно, как карающее провидение…

Тарзан подтянулся на веревке, захлестнутой вокруг низенького такири, растущего на самой вершине. Он был совсем рядом с целью и только огромным усилием воли сдерживал бешенство, готовое излиться в крике.

И вот человек-обезьяна встал на вершине и отвязал веревку от деревянного «якоря».

Бесшумно, как леопард, Тарзан двинулся туда, где подобие козырька нависало над входом в пещеру. На полпути он привязал канат к еще одному отважному деревцу, пустившему корни в расщелине в двадцати шагах от козырька.

Человек-обезьяна взялся за конец веревки и замер, пытаясь уловить, что сейчас происходит в пещере. Но там стояла такая тишина, как будто внутри не было ни одного живого существа.