Тропа представляла собою как бы узкий коридор, стены его составляли густые заросли, переплетающиеся сверху и не пропускающие лунного света. Молодая женщина слышала, как трещит валежник под ногами крупных зверей, и до слуха ее доносилось глухое рычанье охотившегося льва, похожее на гром, от которого дрожала земля. Носильщики зажгли связки тростника и размахивали ими, чтобы напугать хищников и держать их на почтительном расстоянии. Роков торопил людей, и по дрожащему тону его голоса Джэн поняла, что он трусит.

Ночные звуки джунглей вызвали у нее воспоминание о тех днях и ночах, которые она проводила в подобных же лесных зарослях со своим лесным богом – бесстрашным и непобедимым Тарзаном из племени обезьян. У нее не было и мысли о страхе, несмотря на то, что звуки джунглей были тогда еще новыми для нее.

Как чудесно все изменилось бы, если бы только она знала, что он тоже здесь, в этой дикой стране, и ищет ее! Тогда было бы, для чего жить, и была бы надежда на помощь! Мысль, что он умер, не могла уместиться в ее сознании. Она не могла себе представить, что это огромное тело, эти могучие мышцы навсегда оцепенели в мертвом покое. Неужели он в самом деле умер? Верить этому или нет? Но для неверия не было оснований. Если бы Роков сказал ей, что Тарзан умер, она, конечно, сочла бы это ложью без малейшего колебания. А зачем было М'ганвазаму обманывать ее? Джэн, конечно, не могла знать, что последний говорил просто по наущению Рокова.

Они достигли колючей изгороди, которой был окружен лагерь Рокова. Там царило какое-то смятение. Джэн не знала, что это значит, но, очевидно, случилось что-то особенное и притом крайне неприятное для Рокова: все лицо его исказилось от злобы. Немного позже по обрывкам разговоров она догадалась, что за время его отсутствия несколько человек из его отряда бежали, захватив большую часть припасов и снаряжения.

Излив свою ярость на оставшихся, Роков вернулся к Джэн, которую охраняли двое белых матросов. Он грубо схватил ее за руку и потащил к своей палатке. Джэн изо всех сил отбивалась, стараясь вырваться, а матросы стояли в сторонке и потешались над интересным зрелищем. Видя сопротивление Джэн, Роков ударил ее несколько раз по лицу и в полусознательном состоянии втащил ее в палатку.

Слуга зажег лампу, а затем, по знаку своего господина, вышел. Джэн упала на пол посреди палатки. Немного придя в себя, она быстро обвела глазами внутренность палатки, не упуская из вида ни малейшей подробности.

Роков приподнял ее с пола и потащил к походной кровати. На поясе у него висел большой револьвер. Джэн видела его. Она ждала удобного случая овладеть этим оружием. Она сделала вид, что лишилась сознания, но через полузакрытые веки продолжала следить за Роковым. Воспользовавшись ее «обморочным состоянием», Роков отнес ее на кровать; но вдруг какой-то шум снаружи заставил его оглянуться.