С т о я н. Я, Тодорка. (Беднякам.) Садитесь за стол. Когда-то в этой корчме один мой друг накормил меня, голодного… Тогда я сказал себе: когда станешь богатым, лучшее, что ты можешь сделать, — это досыта накормить тех, у кого пусто в животе и ни гроша в кармане. Позови хозяина, Тодорка! Ну что вы стоите? Садитесь!
(Беднякам.)
Бедняки робко рассаживаются. Входит х о з я и н и Т о д о р к а. П е р в ы й п о с е т и т е л ь выскальзывает из корчмы.
Бедняки робко рассаживаются. Входит х о з я и н и Т о д о р к а. П е р в ы й п о с е т и т е л ь выскальзывает из корчмы.
Х о з я и н (кланяется). Что желает господин?
(кланяется).
С т о я н (бросает ему деньги). Накорми этих людей! Да так, чтобы они навсегда запомнили этот день.
(бросает ему деньги).
Х о з я и н. Будет сделано, господин. Что желают эти… господа?
С т о я н. Они желают все, что есть лучшего в твоей корчме.
Х о з я и н. Эй, Тодорка!
С т о я н. Оставь ее. Я хочу, чтобы ты сам прислуживал этим господам. Понял?
Х о з я и н. Слушаю, господин. Как прикажешь, господин. (Уходит.)
(Уходит.)
С т о я н. Помнишь, Тодорка, как я стоял у дверей и насыщался запахом баранины? Если бы не Мирчо, я бы подох с голоду. Я не видел его семь лет. Вы еще не поженились?
Т о д о р к а. Моя мать все еще не ходит. Я не могу нарушить клятвы.
С т о я н. Разве ты не любишь его?
Т о д о р к а. Люблю.