Ледук был доволен, что его товарищи оказались за пределами населенного пункта, который обстреливался все сильнее, по мере того как к нему подходили американцы. Он посмотрел на высоту с отметкой 192, на которую им так и не удалось подняться, несмотря на все попытки сделать это ночью: повсюду наблюдательные пункты и окопы, занятые гитлеровскими солдатами.

На рассвете 17 августа всю местность перед высотой затянула пелена густого дыма: горели подбитые танки, дома, горела даже трава. И повсюду, где проходили бои, стоял сладковатый трупный запах.

Утром Морису стали известны свежие новости. 2-й танковый корпус СС выводился из района Аржантана в более безопасное место. Все дороги в округе буквально забиты войсками: гитлеровское командование спасало свои привилегированные части. Лишь 116-я танковая дивизия способна еще оказать противнику сопротивление. Сплошной оборонительной линии нет.

— Я думал, что они давно ее подготовили, а они дурака проваляли, да и только. — В голосе Ледука чувствовалось презрение.

— А несколько восточнее находится французская дивизия. — Глаза Мориса блестели. — Спешите, мосье!

Они выбрались на открытое место, неся на себе два тяжелых чемодана со взрывчаткой. Опасаясь налетов американских и английских самолетов и боясь попасть на глаза гитлеровским солдатам, они под прикрытием кустарника спустились к берегу реки Див.

Радист Леон, наблюдавший за местностью в охотничий бинокль, начал нервничать. Ему хорошо было видно, как танки наступавшей 90-й американской дивизии достигли юго-восточной окраины Ля Бурга; несколько десятков танков, подбитых гитлеровцами, остались догорать на поле боя, а остальные уже скрылись в развалинах населенного пункта. На юго-западной окраине Ля Бурга движения частей не было заметно, так как это место простреливалось артиллерийским огнем.

— Гитлеровские части постепенно отходят. Еще несколько часов, и их здесь совсем не останется! — воскликнул Леон, обращаясь к Жозефин и Дениз. Его обуревала радость, что немцы бегут. — Перестрелять бы их всех! — пробормотал он. — Мы будем свободны! Наконец настал и наш час! Здесь я у себя дома! Тут я женился. Отсюда меня, молодого и здорового крестьянского парня, забрали в армию. Но вернулся я в эти края с линии Мажино уже инвалидом. Моя жена умерла в прошлом году в тюрьме Аржантана. Ее схватили гестаповцы. Но мои дети живы, живы оба. Они будут свободными! — Он направил свой бинокль на запад. — И там фашисты тоже отступают! Отступают в Буа-де-Гуфер.

Неожиданно из небольшой лощины севернее населенного пункта появились три эсэсовца. Шедший первым держал автомат, двое других были вооружены пистолетами. Все трое направлялись к их дому.