Фабиан принес бутылку вина. Морис угостил каждого сигаретами. Ледук поинтересовался относительно освобождения Тиля из американского лагеря. Фабиан ответил, что на это потребуется несколько дней. Далее он рассказал, что группы патриотов повсеместно получили боевые задания и сейчас успешно выполняют их, предварительно нарушив гитлеровские линии связи. С гордостью он говорил о том, что двухсоттысячная армия патриотов, которая существовала до начала вторжения союзников во Францию, теперь насчитывает в своих рядах больше миллиона участвующих в активных боевых действиях.

Несмотря на усталость, Баумерт с большим вниманием слушал Фабиана.

— Террор гитлеровцев, — продолжал Фабиан, — к которому они прибегают, свидетельствует об их деморализации и одновременно беспомощности. Их стратегия грабежа и разбоя обречена на провал и осуждение самой историей. Время нас торопит, друзья, нам нужно быть впереди. А вы как полагаете, камарад Баумерт?

Вольф встал.

— Вместе с Полем вы направляетесь в распоряжение нашего товарища. Он поставит вам задачу. — Фабиан протянул руку Вольфу, затем Полю.

— А вы, товарищ Сеген, получите особое задание. Подробности чуть позже.

Проводив всех троих в соседнее помещение, Фабиан пошел к Роль-Танги.

Оберштурмбанфюрер Вестендорф бросил на себя критический взгляд в зеркало: вид у него был далеко не такой безукоризненный, как всегда. Складки на брюках едва угадывались, на ногах поношенные, правда удобные ботинки. Тонкий пуловер светло-серого цвета с круглым воротником. Особенно трудно было привыкнуть к новой прическе: выкрашенные в черный цвет волосы были гладко зачесаны и блестели, как у настоящего француза. Узкое лицо с невыразительными глазами. Очки без оправы делали Вестендорфа похожим на какого-нибудь учителя. Других очков у него не было, а без них он был беспомощен. В таком виде, как ему казалось, он смело мог появиться где угодно. В кармане у него лежал паспорт на имя Марселя Градина, к этому документу никто не мог придраться, в голове — хорошо продуманная легенда.

Сотрудники гестапо не могли примириться с мыслью о необходимости покинуть Париж, пока есть хоть малейшая надежда сохранить за собой власть.

Вестендорф еще раз обдумал обстановку. До двенадцати часов дня оставалось в силе соглашение, подписанное генералом Кольтицем и голлистами. А что будет потом? Трудно сказать. Факт оставался фактом: обещанная 47-я пехотная дивизия снова была отведена на отсечные позиции северо-западнее Парижа. Фельдмаршал Модель стремился во что бы то ни стало сконцентрировать все имеющиеся в его распоряжении танковые соединения 1-й армии восточнее Парижа. Фактом было и то, что в городе шли тяжелые уличные бои. По достоверным источникам, 26-я и 27-я танковые дивизии СС форсированным маршем направлялись в Париж, чтобы стабилизировать там положение немецких войск. А если все это не так?