— Нам только этого и не хватало.
Артиллерия противника постреливала, прочерчивая по свинцовому от дождя небу огненные трассы.
— Может, бросим эту колымагу? — предложил вдруг Линдеман. — А то будем копаться здесь, пока нас какой-нибудь томми за шиворот не схватит.
— Или долговязый канадец с рыжими усами.
— Электропроводка нарушена или аккумулятор сел. — Руки Мюнхофа проворно шарили по проводам.
— Попытаемся еще раз.
Линдеман нажал на стартер, но безрезультатно.
Генгенбах вылез из машины, чтобы хоть как-то стряхнуть с себя усталость. Прислушался. Позади слышался рокот приближающихся машин.
— Бегом в укрытие! — бросил обер-лейтенант и, схватив автомат, снял затвор с предохранителя. Взгляд его остановился на изгибе дороги.
Через несколько минут из-за поворота показался легкий тягач с зенитной пушкой на прицепе. На тягаче сидело отделение эсэсовцев в маскхалатах с автоматами в руках.
«Ну почему же я не открываю огня? Почему не стреляю в них? Ведь это же враги! — мелькнула у Генгенбаха мысль. — Ведь они хотят убить не только меня». А какой-то другой голос тихо нашептывал ему: «Но ведь эти ничего не сделали тебе, а? Это не они виноваты, а вся система! Анонимная месть — не выход из положения».
Он опустил автомат и вышел на дорогу, рядом шел Линдеман. За ними — товарищи по несчастью.
Тягач затормозил. На лицах эсэсовцев отразилось удивление: они не ожидали, что здесь еще могут быть немцы.
Прицепили «ситроен» к оси пушки и поехали дальше.
«А ведь мы с ними связаны, — подумал Генгенбах. — Связаны по рукам и ногам и едем сейчас навстречу катастрофе».
По дороге им попадались полностью разрушенные селения. Вскоре с неба послышался далекий рокот бомбардировщиков.
Тягач съехал с дороги на луг. Неожиданно раздался непривычный звук: лопнул буксирный канат. «Ситроен» остановился, а тягач с пушкой все катил и катил дальше, пока не исчез совсем.
Обер-ефрейтор Зеехазе вытащил из багажника свой рюкзак и, повесив автомат на шею, сказал:
— На машину надежды мало: пошли, пока не поздно.
Мюнхоф захлопнул крышку капота и, вытащив из планшета две ручные гранаты, ввинтил в них запалы.