Хижина была построена очень примитивно. Длина ее не превышала двенадцати футов, ширина – десяти футов, а высота – семи-восьми футов. В ней было одно окно или, вернее, маленькая оконная рама, в которую когда-то были вставлены стекла. Низкая дверь сделана была из грубых досок. Крыша, покрытая огромными листьями кокосовой пальмы и платана, совершенно покосилась. Да и вся хижинка производила впечатление чего-то очень древнего и наполовину сгнившего. Она густо заросла ползучими растениями, которые предохраняли ее от окончательного разрушения. Мы долго совещались по поводу этого странного жилища, пока наконец не решились приблизиться к нему.

Первым заглянул в окно Джек, но тень от густых деревьев и царивший внутри мрак мешали ему разглядеть предметы. Мы с трепетом, осторожно приподняли замок и открыли дверь. Замок был сделан из железа и почти наполовину съеден ржавчиной. В таком же виде были и петли, жалобно скрипевшие при каждом движении двери. Войдя внутрь, мы остановились и стали смотреть по сторонам. То, что мы увидели в хижине, не только удивило нас, но и потрясло. Мебели не было никакой, за исключением маленькой деревянной табуретки и железного горшка, тоже насквозь проржавевшего. В самом дальнем углу хижинки стояла низкая деревянная кровать, на которой лежали два скелета. С бьющимися сердцами мы приблизились, чтобы внимательнее осмотреть их. Один из них был останками человека, а другой – собаки. Они лежали, прижавшись друг к другу, голова собаки покоилась на груди человека.

Эти печальные следы двух жизней произвели на нас такое впечатление, что мы едва удержались от слез. Спустя некоторое время мы начали говорить об увиденном нами и приступили к внимательному обследованию каждого уголка. Нам мучительно хотелось найти что-либо, могущее раскрыть драму заброшенного волею судеб на этот остров человека. Наши старания были тщетны, нам не только не удалось пролить хотя бы немного света на таинственное происшествие, но мы даже не могли найти клочка бумажки или остатков записной книжки. Правда, в одном из углов лежала кучка полусгнивших носильных вещей и старый топор. Это мало способствовало разъяснению дела. В таком виде они, должно быть, пролежали немало лет и не хранили на себе никаких следов прикосновения с давних пор.

Все, что мы видели, отнюдь не улучшило нашего настроения. Невольно думалось, что такой же жребий выпадет и на нашу долю. Мы строили всевозможные предположения на этот счет, и все они вертелись вокруг одного и того же. Это, наверное, матрос, выброшенный волнами, жертва крушения, случайно спасшийся вместе со своей собакой и кошкой. Наши печальные размышления были неожиданно прерваны громким восклицанием Питеркина.