– Да, это удивительно! – задумчиво продолжал я. – У вас такой вид, будто вы многое могли бы сказать. Такие люди, как вы, обыкновенно умеют говорить.

– Да, умеют, дружище! – серьезно подхватил Билл. – Я тоже мог бы, если бы хотел, но какой смысл здесь разговаривать. Тут люди открывают рот только для того, чтобы ругаться и проклинать судьбу. Это их забавляет, а меня нисколько, поэтому я предпочитаю держать язык за зубами.

– Вы правы, Билл, я предпочел бы никогда вас не слышать, чем слышать вас разговаривающим так же, как все остальные. Но я ведь не ругаюсь, вы могли бы когда-нибудь поговорить со мной, мне кажется. Кроме того, я так устал от этого одиночества: здесь нет ни одного человека, с которым можно было бы перекинуться приятным словом. Я привык к товарищеским беседам, и, правда, разговаривая со мной хотя изредка, вы доставили бы мне огромное наслаждение.

Билл удивленно взглянул на меня, и мне показалось, что я заметил, как грустная тень пробежала по его загорелому лицу.

– А когда же ты это успел привыкнуть к товарищеским беседам? – сказал Билл, опустив голову и снова уставившись в море. – Не на коралловом же острове, я полагаю.

– Как раз там! – с жаром возразил я. – Там я провел самые счастливые месяцы своей жизни…

И, не дожидаясь дальнейших расспросов, я дал подробный отчет о счастливых днях, проведенных вместе с Джеком и Питеркином, не позабыв рассказать обо всех наших приключениях.

– Мальчик, мальчик! – произнес Билл испугавшим меня голосом. – Здесь не место тебе.

– Это правда! – ответил я. – Я здесь приношу не много пользы, и мне очень не нравится команда; но что же делать? Я, во всяком случае, надеюсь скоро быть снова свободным.

– Свободным? – удивленно глядя на меня, переспросил Билл.

– Да, свободным. Капитан обещал высадить меня на берег, когда кончится это плавание.

– Это плавание? Что сказал тебе капитан? – понижая голос, спросил Билл.

– Он сказал, что он купец, торговец сандаловым деревом, а не пират, и что если я приму участие в этом плавании, то получу изрядную долю дохода, а когда мы достигнем цивилизованного острова, я могу покинуть судно, если мне захочется.

Билл нахмурил брови, и глаза его засверкали злобой.

– Он сказал правду, когда назвал себя торговцем сандалом, но он лгал, когда…

В это время громкое распоряжение капитана прервало рассказ Билла.

Дремлющая команда, услышав зычный голос своего командира, немедленно приступила к выполнению приказания.

Спустя некоторое время, когда на палубе снова стало тихо, мы с Биллом продолжили наш разговор.

– Скажите мне, Билл, значит, правда, что эта шхуна не пиратское судно, а торговое? – спросил я.