— Ты с ума сошла, зачем ты это устроила. Теперь ты окончательно тут ничего не получишь, — прошептала Смольская.
— Ненавижу этого бегемота, — также шепотом ответила Анна. — Когда он смотрит на меня, во мне все цепенеет. Я ничего не могу делать.
— Сама виновата в такой ситуации. Еще полгода назад он готов был для тебя сделать все, что ты пожелаешь.
— Да, ты права, но только при одном условии: если я стану удовлетворять его похоть.
— И кто же тебе помешал заняться таким благородным деянием?
— Его жирный живот. Ненавижу мужиков с отвисающими животами. Никогда с ними не кончу.
— А тебе и не надо было кончать, других что ли мало, с кем это можно благополучно делать. Тебе было надо, чтобы кончал он. И тогда на всех афишах в первой строке было напечатана: главную роль в спектакле играет артистка Анна Чеславина. А теперь ты и в общей список не попадешь. Если дело так пойдет, дождешься, когда он тебя выставит из театра.
— Что же делать? — растерянно пробормотала Анна. — Даже если бы я согласилась стать наложницей этого борова, он бы отказался. Вон видишь, как его бесстыжие глазенки трахают эту Котову.
— Вижу. И если она не дура, то этот день закончится для нее в его постели. А где закончится твой?
Анна посмотрела на Смольскую. Да, они подруги уже много лет, вместе учились в театральном училище, вместе начинали работать в этом гребаном театре. Но если она, Анна, окончательно загубила здесь свою репутацию, пользуется славой едва ли не первой скандалисткой, то Лена не спеша, но систематически укрепляет свои позиции. И если бы Рагозин предложил ей переспать с ним, она бы и мгновения не колебалась. А вот она, Анна, не такая.
Анне стало так горько, что захотелось плакать. Но если уж это делать, то там, где никто не видит.
— Пойду я, надоело мне тут.
— Ему это не понравится, — отозвалась Смольская.
— Плевать мне сто раз на это. Так ему и передай.
— Глупая ты, — вздохнула Смольская.
— Какая уж есть. И другой вряд ли буду.
Анна встала. Несколько секунд она колебалась. Из зала можно было уйти незаметно для глаз режиссера — через боковую дверь. Она направилась к главному проходу и прошествовала мимо Рагозина к главному выходу.
Он проводил ее взглядом, что-то пробормотал про себя, затем повернулся к сцене.
— Ну-ка, Оленька, попробуем еще раз, у тебя хорошо получается.