На одной из немногих стен, не увешанной полотнами ткани, висела картина. На ней был изображен турок, нюхавший цветок. Турок сильно напоминал Полиньяку султана, под не слишком бдительным взором которого он скрутил дервиша и бежал из лагеря янычар. Он указал чашкой на картину:
– Простите мое невежество, сеньор, однако что это за султан? Мурад… – Он чуть не сказал «Мурад Кровавый», однако в последний момент опомнился: – …Четвертый?
– Мурада никогда не изображают с розой. Он не очень любил прекрасное и даже запрещал кофе. Это Мехмед II, прозываемый Завоевателем. Первый
– Он называл себя римским императором? Леопольд I оспорил бы этот факт.
Между кустистыми седыми бровями Мютеферрики образовалась глубокая складка.
– Константинополь был столицей Римской империи. Когда султан занял город, логично, что императором стал он, а затем его преемники. Леопольд – узурпатор.
Полиньяк ничего не сказал. По его глубочайшему убеждению, существовал только один достаточно великий монарх, способный исполнять обязанности императора Священной римской империи, и им был Людовик XIV.
– Однако вы, вероятно, пришли не затем, чтобы беседовать со мной об императорах Рима, – произнес Сулейман. – Кто вас послал?
– Прошу прощения?
– Как вам известно, я здесь уже давно. У меня много гостей. Они приходят, – и он обвел рукой вокруг, демонстрируя роскошь помещения, – чтобы вдохнуть аромат Востока и, конечно же, ради кофе. Обычно приходят дамы. Иногда – художники и писатели. Офицера высокого ранга одного из королевских полков я пока не встречал.
Полиньяк догадывался, к чему клонит ага. Сулейман Мютеферрика был, наверное, самым одиноким посланником в мире. Много лет назад прибыв в Париж, благодаря невежеству и глупости он ухитрился добиться изгнания со двора после первой же аудиенции. Ага всерьез потребовал от Великого короля подняться в знак почтения к султану. Всякий раз, вспоминая о такой дерзости, Полиньяк чувствовал, как у него перехватывает дыхание. Конечно же, его величество остался сидеть. Далее Людовик велел занести в протокол, что он не желает никогда больше видеть этого невоспитанного турка. С тех пор Мютеферрика стал в Версале персоной нон грата и вынужден был остаться в Париже. Высшее дворянство избегало его. Полиньяк и сам пришел только потому, что ему посоветовал сделать это Россиньоль. Криптолог, в отличие от всего остального двора, судя по всему, регулярно, хотя и тайно навещал османского посланника.
– Я действительно пришел к вам по одному очень серьезному и деликатному вопросу.