Тот факт, что он поступил на службу в Голландскую Ост-Индскую компанию, Челон представил как стечение различных странных случайностей. Он ни в коем случае не работал на Вильгельма Оранского. Он категорически отрицал, что когда-либо преследовал политические цели, и заявлял, что, совершая кражу кофейных деревьев, он думал только о прибыли. Полиньяк уже начал исписывать восьмой листок. Он поднял голову:

– Даже если все это правда, неужели же вы собираетесь отрицать, что похитили графа Вермандуа с целью продать его туркам?

Снова это наигранное удивление, доводившее его до белого каления. Возможно, он вел себя слишком мягко.

– В этом вопросе можете мне сказки не рассказывать, месье Челон, – продолжал он. – Я наблюдал за вами тогда, в Лимбурге, когда вы испытывали свою аппаратуру. И я видел пашу, с которым вы вели переговоры.

– Пашу?

– Да, в доме. Видел его в окно. Большой тюрбан нельзя было спутать ни с чем.

Челон облизнулся. Полиньяку показалось, что в глазах его промелькнула веселая искорка. Затем англичанин снова посерьезнел и произнес:

– Вы правы, я… признаю это. Все, что я говорил до сих пор о похищении кофе, правда. Однако когда я начал искать мастера-вора и услышал об особых талантах графа Вермандуа, в душе у меня созрел новый план.

– Какой же?

– Я действительно хотел продать Вермандуа туркам, после того как он сослужит нам службу. Я заключил на этот счет соглашение.

– С янычарами?

– Нет, с Великим визирем, Сари Сулейман-пашой. В Голландии вы видели его эмиссара. На обратном пути солдаты гранд-сеньора должны были схватить графа и доставить в Константинополь.

И Челон рассказал ему о том, как он сначала встретился с послом Высокой Порты в Венеции, а затем в Вене. Он много месяцев вел переговоры с турками. Англичанин рассказывал о своем плане очень подробно. В какой-то момент Полиньяку надоело, и он перебил Челона:

– Да, достаточно. Но что вам было обещано взамен?

– Пятнадцать тысяч венецианских дукатов.

– А зачем Великому визирю Бурбон? Граф – не принц крови.

– Нет, однако все же узаконенный сын. Высокая Порта не сообщила мне, что именно они намерены делать с Вермандуа. Однако я предполагаю, что это имеет какое-то отношение к Габсбургам.

– Какое?

– Император прогнал турок из Буды и Белграда. Венецианцы освободили Афины. Порта оказалась в сложной ситуации и хочет заключить мир. Вермандуа стал бы подарком по случаю установления отношений.

– Но?