Конечно, ему было лестно слушать такие предложения. Но он находил в себе силы и мужество, а вернее, мужество здравого смысла, чтобы отказаться от соблазнительных предложений. Потому что своим молодым умом смотрел в корень, понимал сущность: большой спорт – дело временное, а геология – на всю жизнь. И чтобы держаться на «уровне», Казаковский вместе с другими студентами отправлялся на ночь в порт Химки, где грузил и разгружал баржи до утра, зарабатывая так нужные для жизни пятерки и десятки…

Пару месяцев назад, в конце лета, Евгений Александрович внимательно слушал спортивные радиопередачи, вчитывался в газетные строчки репортажей из Рима, где проходили Олимпийские игры, особенно ревностно следя за ходом боксерского турнира. И ему было приятно читать, что его тогдашний московский соперник Борис Лагутин успешно представлял нашу страну, прошел с честью сложные испытания, пробиваясь к финалу. Где-то в глубине души Казаковский чувствовал и думал, и не без основания, что и он мог бы находиться в составе сборной, поехать этим летом в солнечную Италию, в древний город Рим, и участвовать в олимпийском боксерском турнире. В жизни у него имелась такая возможность.

И сейчас, вчитываясь в сухие колючие слова документа, Казаковский с легкой грустью невольно вспомнил о недавних Олимпийских играх. Выбери он тогда, в свои студенческие годы, спортивную линию жизни, а не геологическую, может быть, все у него сложилось бы иначе. И не пришлось бы ему находиться за тридевять земель от культурного центра, в глухой дальневосточной тайге, и не видели бы его глаза этого бездушно-холодного канцелярского документа, нокаутирующего приказа…

Приказ по Дальневосточному геологическому управлению, собственноручно подписанный его начальником, был лаконичен и сух. Он начинался заголовком: «О наложении взыскания на начальника Мяочанской экспедиции Е.А. Казаковского». В приказе коротко констатировалось, что «представленный проект Мяочанской экспедиции не соответствует реальным условиям», что он выполнен не на должном уровне и «содержит ряд ничем не обоснованных расчетов» и, на основании вышеизложенного, «с 15 октября с. г. в порядке наказания снизить месячный оклад зарплаты на 50 (пятьдесят) процентов сроком на три месяца Е.А. Казаковскому (основному автору проекта) за проект работ Мяочанской экспедиции». И все. И точка. Никаких комментариев.

Внешне, при беглом взгляде на присланный документ, он, казалось, был обычным, по своей структуре ничем не выделялся от подобных. Приказ как приказ. Начальник управления вправе и поощрять и наказывать своих подчиненных. Но за внешней обычностью и канцелярской лаконичностью лежала целая полоса борьбы, когда схлестывались две прямо противоположные жизненные позиции. Этот вроде бы «сухой» приказ своей безапелляционностью и начальственной тяжестью ставил жирный крест на все мечты и планы, прекращая всяческие споры и пресекая возможные возражения.