Штабной офицер выпалил:

- Сведения подтвердились, товарищ генерал-майор.

Тогда Дорошенко, словно очнувшийся от забвения, не в меру стремительно повернулся к офицеру. Тот даже смутился, отстраняясь.

- Она?.. - не спрашивал, а подсказывал генерал, чтобы офицер скорее выложил все, что ему известно. Кленовый лист выскользнул из рук и круто упал под ноги.

- Она сосредотачивается у границы, как раз напротив войск нашей дивизии…

- Кто сосредотачивается, товарищ майор? - наклоняясь за листком, спросил Дорошенко. - Я спрашиваю не об армии, а о… - генерал благоговейно взял сиротливо упавший под ноги листок.

- Ах, вы о ней… Прошу простить, товарищ генерал-майор. Я говорю о шестой немецкой армии. Сведения разведки подтвердились окончательно. Фашисты готовятся к нападению. Вот ознакомьтесь сами. - Майор не торопясь развернул папку, чтобы передать генералу материалы разведки. - Мария Иосифовна, товарищ генерал, снова пришла. На этот раз категорически настаивает на разговоре с вами.

- Зовите! И… вы понимаете, что во время таких разговоров ваш командующий не нуждается в свидетелях.

- Есть, товарищ генерал-майор.

О мирном характере разговора нечего было и думать. Хотя прекрасные голубые глаза молодой женщины были сухие, мокрый, скомканный платок в руках свидетельствовал о том, что она плакала еще до разговора и, пожалуй, несколькими приступами.

Широкополая летняя шляпа положила тень на ее лицо, как будто разделила его: на сухие, воспаленные, большие, немного испуганные глаза с поднятыми ресницами и игривую, майским солнцем омытую ямочку на правой щеке.

Она держала в руках мокрый платок, мяла его, терзала, чтобы не выдавать дрожанием рук своего волнения.

- Я сказала все, что знаю. Мне нечего больше добавить. Но, в конце концов, пусть бы я была действительно немецкого происхождения. Только же происхождения, Андрей… Андрей Тихонович. Происхождение, которого я не знаю, не помню. Что из этого?

И все-таки закусила кромку платка мелкими белыми порфировыми зубами. Длинные черные ресницы невольно опустились вниз. Затем снова раскрылись, и на них радугой заискрились росинки.

- Что из этого, спрашиваете вы снова и снова? - генерал не скрывал своего волнения. - Из этого, конечно, я не делаю никакого жупела, чтобы пугаться, как воробей над конопляником. Но почему бы вам, Мария… Иосифовна, было не рассказать об этом еще до нашего брака? Ведь я имел возможность… Да что там… Я имел удовольствие, если хотите, счастье слушать, как искренне звучат слова из ваших уст, черт побери. Немка вы так немка… Любовь, знаете, дорогая моя… - генерал снова отвернулся к солнцу, облака исчезли совсем, и небо манило прозрачностью. - Любовь - это целый комплекс чувств, в том числе и патриотических. А Андрей не просто гражданин этой великой страны, он генерал ее войск! Он охраняет ее границы, за которыми сосредотачиваются немецко-фашистские войска!