Придя в себя…

Украинская ССР, Винницкая область.

Лагерь советских военнопленных высокого ранга «Проминент».

Ноябрь 1941 года

Командарм с трудом приподнял над нарами непослушное туловище и обвел взглядом отдельное помещение, в котором он находился уже несколько дней. Голова гудела немилосердно… Ныли посеченные осколками ноги. Но мозг работал. Уверенно и четко! Даже несмотря на контузию.

«Черт, как могло получиться, что я остался жив? Ведь шел же, сознательно шел на верную гибель. Без малейших, казалось бы, шансов на спасение…»

Последнее, что он помнил: окружение, озверелые фашисты, в упор палящие из автоматов по красноармейцам, которых он повел в рукопашную. На последний и решительный бой. Потом – свист, за ним – взрыв артиллерийского снаряда. Мощный, оглушительный… После чего – провал, потеря памяти…

Первый раз он пришел в себя в штабной землянке «Быстроходного Гейнца» – командира танковой группы вермахта по фамилии Гудериан, после успешной операции во Франции ставшего генерал-полковником.

Гейнц-Вильгельм угостил «коллегу» коньяком, ароматной американской сигарой и задал, на правах победителя, всего два вопроса.

Первый:

– Когда вы заметили у себя в тылу приближение моих танков?

– Восьмого сентября, – честно признался пленник.

Второй:

– Почему после этого не оставили Киев?

– Мы получили приказ отойти на восток и уже были готовы выполнить его, но затем последовало другое распоряжение, отменявшее предыдущее и требовавшее оборонять Киев до конца. Как шутили тогда (да и сейчас шутят!) в наших войсках: «Не спеши выполнять приказание, ибо оно может быть отменено…»

С тех пор прошло несколько месяцев, в течение которых его здоровье усердно старались поправить опытные немецкие врачи. Зачем? Зачем?