– Да кто же против? – сказал Виктор Петрович.

– Я, – бесцеремонно вмешался в их разговор таксист. – Вы, судя по вашим рассуждениям, сталинисты?

– А ты либерал? – с полоборота завелся Ухналев.

– Я не либерал, – произнес таксист, – я представитель электората с самостоятельным мышлением. И я не люблю человека, который уничтожал свой народ.

– Останови машину, – сказал ему Ухналев.

Таксист снизил скорость и остановил машину у обочины дороги.

Ухналев с трудом вылез из машины и подал руку Виктору Сергеевичу. Тот тоже выбрался наружу.

– А деньги? – спросил водитель.

Ухналев обошел машину и, рискуя быть сбитым проезжающими автомобилями, встал возле открытого окна водителя.

– Возьми, – сказал он, бросив водителю пять тысяч рублей. – И запомни: Сталина ненавидят не потому, что он «уничтожал свой народ», а потому, что попытался сломать шею тем, кто хотел этот народ окончательно уничтожить.

Таксист плавно тронул машину с места и вскоре скрылся из вида.

– Ну что будем делать, горячий ты парень? – спросил Виктор Сергеевич, имитируя эстонский акцент. – Пойдем пешко-ом?

– Поймаем другую машину, – сказал Ухналев, – с нормальным таксистом, мозги которого не промыты вражеской пропагандой.

И он стал «голосовать».

Вскоре возле них остановилась приличная иномарка.

– Нам в город, на Столетова, – сказал Ухналев.

– Любой каприз за ваши деньги, – произнес водитель, – поскольку я не таксист, то двойная цена, и Столетова у ваших ног.

– Молодец, – сказал Ухналев, когда машина въезжала в город, – не бросил на обочине дороги стариков разведчиков.

– Стариков разбойников? – не расслышал водитель.

– Пусть будет так, – сказал Ухналев. – Так даже злее, с некоторым куражом.