— В качестве кого я должен оставаться?

— В качестве того, кто ты есть, — в качестве пленника.

— А кто меня удержит здесь?

— Мои люди и твое слово.

— Твои люди не смогут меня удержать, а свое обещание я уже выполнил. Я сказал, что последую за ними, это я и сделал.

Он, казалось, размышлял.

— Может быть, ты и прав. Тогда ты не пленник, а мой гость.

Он хлопнул в ладоши, и сразу же появилась старая женщина.

— Принеси трубки, кофе и циновки! — повелел он ей.

Как только появились циновки, мы заняли место возле этого человека, который назывался священником, потому что он когда-то хотел им стать. Он стал дружелюбнее и, когда принесли трубки с табаком, даже собственноручно их нам зажег. Я расспросил у него об условиях жизни несторианских халдеев и узнал вещи, при рассказе о которых волосы поднимаются дыбом.

Воины устроились вокруг дома; я узнал, что это были простые бедные крестьяне, не уважаемые по понятиям кочевников и им подобных, люди, чье ремесло — война. Они толком не знали, как обращаться с оружием, и по некоторым намекам нашего хозяина я понял, что из десяти их фитильных ружей могли выстрелить только пять.

— Вы, наверное, устали, — сказал хозяин, когда мы выпили весь кофе. — Позвольте, я укажу вам вашу комнату!

Он поднялся и открыл дверь. Как бы из вежливости он отошел в сторону, чтобы дать нам возможность первыми пройти в помещение; однако, едва мы переступили порог, он захлопнул за нами дверь и задвинул засов.

— Ай! Что это такое?! — воскликнул Линдсей.

— Уловка! Что же еще?

— Вы дали им возможность одурачить себя!

— Нет. Я все это предполагал.

— Почему же вы входили в комнату, если предполагали?

— Я хочу отдохнуть, у меня еще болят ноги от падения с лошади.

— Это мы могли сделать еще где-нибудь, но не здесь, в качестве пленников!